– Холосо деда, я осень быстло, – сказала Маша и умчалась в ванную, громко шлёпая по полу квартиры босыми ногами.
Пока внучка умывалась, Савелий достал из сумки хлеб и копчености. Нарезал на тарелку ломтиками, заварил из сушёной прошлогодней малины чай, и прибавил к этому – небольшую баночку варенья. Когда внучка вернулась – стол был накрыт необычными яствами, которые источали дивные ароматы на всю квартиру. Взобравшись на свой высокий табурет, Маша взяла ложку, и осторожно зачерпнула немного каши, внимательно поглядела на содержимое ложки и отправила кашу в рот. Огромные голубые внучкины глаза, снова удивленно округлились, а глаза деда наоборот – от удовольствия сощурились и стали узкими-узкими. Девчушка зачерпнула ещё ложку каши и съела, но… тут её лицо стало менять свой оттенок. Розовый цвет детского личика стал понемногу меняться на синюшный. Машенька беспомощно перевела взгляд на деда, открыла рот, но – не смогла произнести ни слова. Горло распухало и сжимало гортань, девочка стала задыхаться. Савелий, увлекшийся процессом кормления внучки, упустил из виду происходящие внутренние изменения в организме ребёнка.
– Что здесь происходит?! – с порога кухни закричала мать девочки. – Ты чем кормишь ребёнка, старый дурак?!
– Пшённой кашей, с деревни, – машинально ответил Савелий.
– Ты что, с ума сошёл! Не знаешь, что городские дети не могут есть натуральные продукты! Меня бы спросил, прежде чем давать ребёнку свою гадость! – продолжала кричать Саша и подхватив девочку, стала расстёгивать верхнюю пуговку платья. Что расселся, окно скорей открывай!
Савелий мгновенно подскочил со стула и бросился к окну, открыл его настежь и виновато посмотрел на свою дочь. Неожиданность, с которой его собственной внучке стало плохо от самых обыкновенных, естественных продуктов выбила его из колеи, и сделала совершенно беспомощным.
– Скорее принеси из коридора мою сумку! У меня там всегда с собой есть капсулы от аллергии! – крикнула дочь.
Дед убежал в коридор и вскоре вернулся с сумкой и протянул её дочери. Саша одной рукой держала на коленях ребенка, а другой, стала лихорадочно копаться по объёмным отделениям сумки. Дурная привычка сваливать в неё все вещи в одну кучу: не давала быстро найти, так необходимое сейчас дочке лекарство. Саша от волнения покрылась красными пятнами. Она нервно перевернула сумку на стол и стала её отчаянно трясти. Вещи с грохотом посыпались наружу, часть из них не удержалась на столешнице и немного попрыгав по ней, попадали на пол. Слёзы от беспомощности стали наворачиваться на глаза Саши, и от этого она теперь не могла разглядеть капсулы от аллергии. Савелий, наконец-то, пришёл в себя и увидел хворь внучки во всей её неприглядной красоте. Болезнь, подобно ядовитой змее, опутала хрупкое тельце девочки и вгрызалась в самое её сердце, готовясь выпустить в него свой яд. Савелий физически ощутил, как болезнь покосилась на него и прошипела: «Не трожь! Моя добыча!».
–