Целия встала со скамьи и обошла перистиль; Ее восхищенный взгляд привлекла экседра22, на полу которой была выложена великолепная мозаика, запечатлевшая знаменитую битву Александра Македонского с персидским царем Дарием. Взмыленные лошади, воины, всадники, резкое, напряженное лицо Александра Великого и безнадежное отчаяние в глазах Дария, пыль и жар сражения были изображены с невероятным и пугающим реализмом! На длинном порожке перед мозаикой битвы Александра красовалась еще одна мозаика с фигурами обитателей Нила, гиппопотамом, крокодилом, змеей, утками и ибисами.
В соседнем салоне, открытом на второй перистиль, можно было заметить мозаику со львом. Добродушное выражение мордочки льва, его огромные наивные глаза заставили Целию улыбнуться.
На противоположной стороне перистиля девушка заглянула в одну из комнат.
– Стол, окруженный ложами… Это, должно быть, триклиний23.
Любознайка перелезла через низкую стенку, служившую подоконником, присела, затем прилегла на одно из лож, покрытое пурпурным шелковым покрывалом, проверяя его комфорт и удобство.
– До сих пор не могу понять, как люди могут есть лежа. Это же неудобно!
Поднявшись, она непроизвольно отпрыгнула, издав возглас удивления, так как заметила под ногами еще одну мозаику: пухлый крылатый мальчик Бахус24 торжественно восседал на весьма странном существе, похожем на льва с окрасом тигра.
– Не дом, а музей какой-то! Куда ни ступишь, куда ни посмотришь – повсюду шедевры! – восторженно шептала Целия. – Интересно, а куда выходит эта комната?
Осторожно приоткрыв дверь и убедившись в том, что ее никто не видит, Целия, крадучись, вошла в просторный тосканский атрий. Она и представить себе не могла всю грандиозность и одновременно благородную простоту этого помещения, поразившего ее строгой утонченностью архитектурных форм: стены покрыты блестящей штукатуркой и разрисованы квадратными узорами, имитирующими мраморные плиты зеленых, желтых и синих цветов, высокий потолок с комплювием25, а в середине двора – знакомый бассейн с выложенной по дну розово-голубой плиткой и танцующим задорным Фавном.
Целия уже собиралась покинуть это место, когда ее внимание привлекла одна из комнат, в глубине которой за полуоткрытой дверью скрывалась кокетливая мозаика, изображающая любовное свидание обнаженного сатира и нимфы. Неожиданно для себя девушка ощутила горячий прилив, и сердце ее учащенно забилось. Как же она истомилась в ожидании того единственного, того самого нежного, самого сильного, желанного и дорогого. Бросив еще один алчный взгляд на греховную мозаику, Целия поспешила вернуться в малый перистиль.
Мечтательница вновь устроилась на своем излюбленном месте, взяла в руки восковую табличку и стерла с нее