Противный какой.
– Кофе немного подождет, Маргарита, на почту пришел новый договор, распечатайте его, отдайте юристам на проверку, потом мне, найдите папку с прошлогодними сметами, не знаю, где она, и да, еще кофе, можно с бутербродами, мы, я так полагаю, без обеда.
– Мне все это записать?
– Как хотите.
Я, конечно, все это могу и запомнить, память у меня отличная, но вот этот тон, которым это все было сказано, покоробил. И как Дорохова терпит такое? Это же чистый помещик, указывающий своим крепостным, что и как делать.
Сцепила зубы так, что, кажется, свело челюсть, сжала в руках блокнот, вышла, ничего не сказав, лишь выругавшись нецензурно про себя, и тут же вздрогнула от собачьего лая.
Так можно вообще умереть в расцвете лет от испуга и разрыва сердца.
– Стивен, фу, нельзя лаять в помещении.
Невысокий пес с лохматыми ушами с золотистым окрасом вилял купированным хвостом и, задрав на меня лапы, нюхал. У меня никогда не было собаки, я вроде и не мечтала о ней, но всегда к ним хорошо относилась.
– Стиви, иди ко мне, быстро иди ко мне. Ты почему такой непослушный? Иди сюда, иначе нас выгонят.
Звонкий детский голос резал слух, я наконец отлепилась от двери, девочка лет шести пыталась оттащить от меня пса, убирая при этом с лица мешающие ей распущенные светлые волосы.
А ведь я ее видела, эта та самая грустная девочка из парка.
– А где Кикимора?
– Прости? Кто?
Пес потерял ко мне интерес, побежал обнюхивать приемную, заглядывая в мусорное ведро и уже вытаскивая из него бумаги и использованные влажные салфетки.
– Ну, здесь была другая тетенька – с длинными волосами и яркими губами.
Девочка показала на стол секретаря, Кикимора из Эльвиры вышла бы отличная, ребенок не обманет, он видит больше взрослых.
– Эльвира?
– Может быть.
– Заболела.
– Сильно?
Девочка оживилась, отошла к углу, где у кофемашины стояла вазочка с конфетами, привстала на носочки, взяла одну, развернула фантик, понюхала, но потом завернула и положила обратно.
Она забавная и такая милая.
– Говорят, отравилась.
– Понятно.
– Как тебя зовут?
– Софи, а это Стивен.
– А как ты, Софи, вообще как тут оказалась без взрослых и с собакой?
Посмотрев на пса, тут же кинулась к нему вытаскивать из пасти зажеванную салфетку. Он не сопротивлялся, облизал меня, снова уткнулся мордой уже в пустое ведро.
– Няня от нас отказалась, Федор застрял у лифта, говорит по телефону, а пришли мы к папе.
– К папе? Кто твой папа?
Девочка показала пальцем на золоченую табличку на двери, на которой было написано черным буквами: «Вишневский Михаил Дмитриевич».
Мой напыщенный босс – отец?
Нет, я не верю.
Не верю, что у такого индюка