Позже, я узнаю, что со мной произошло. Дедушку убили, а Эйтана забрали. Я была больше, чем уверена, что брата забрали именно они. Никто из соседей ничего странного не заметил, а может просто солгали. Что бы там ни было, Эйтан не нашелся. Другого объяснения его исчезновению я не нашла.
Похоронить дедушку помогали все жители прибрежной деревушки. Я осталась совсем одна. А потом начались странности.… Со мной… Я перестала спать, постоянно была на взводе. Меня раздражали все. Однажды в порыве ярости опрокинула восковую свечу на деревянном столе и, в конце концов, осталась без дома. В первое время жила у соседей, но мой гневливый нрав часто давал о себе знать. Я стала ругаться, спорить, портить имущество в состоянии яркой озлобленности чаще от любого простого повода.
Понимая, что больше так продолжаться не может, покинула «Лазурное побережье» навсегда и приобрела цель отыскать Эйтана…
Семь лет прошло с того дня, как в моей жизни появился Снейгер. Но каждый раз, как вспоминаю, кровь одинаково быстро закипает в висках и отчетливо твердит мне о разрушении…
– Не двигайтесь, Алиша, – донеслось с порога. Голос Авды прозвучал тихо, настороженно. Это на короткий миг сбило меня с толку и заставило отвлечься от воспоминаний. – Всё хорошо. Нет причин для беспокойства. Здесь со мной Вам ничего не угрожает, – как можно мягко произнесла она.
Я и не заметила, как она вошла. Не заметила и то, как я встала с кровати и разнесла деревянный стул. Стою и смотрю на служанку гневно и растерянно одновременно. Мои кулаки сжаты: я делаю так, когда пытаюсь сдерживаться от нападения.
– Я обещаю, что никому не расскажу, – продолжала говорить Авда.
– Обещание – ещё не гарантия, – прошипела я.
– И это верно. Покажет лишь время. Право не убьете же Вы меня?! – как-то по-свойски всплеснула Авда руками и сложила ладони себе на бедра. Я ещё мгновение смотрела на неё, сопоставила все «за» и «против» и вынесла вердикт.
– Нет, не убью… Пока…
– Ну, хоть на этом спасибо, – закатила служанка глаза.
Гнев начал отпускать, в груди становилось легче, голова прояснялась и тело накатила усталость.
– Стало быть, «клейменная», – утверждающе выдала Авда и пожалела. Люди настолько предсказуемы и зависимы от своих пороков: сначала говорят, а потом думают. – Простите, но ведь это правда.
– Мне плевать. Правда, есть правда, – тяжело уселась на край кровати и уставилась на свои босые ноги.
– Я принесу что-нибудь поесть.
– Нет, оставь меня, Авда. И постарайся прийти к согласию со своим языком. Не хочу добавлять тебя в список моих врагов.
– Да, Алиша, я всё поняла, – на удивление смиренно согласилась женщина и покинула комнату.
«Вдох. Море. Выдох. Жизнь».
Воспоминания… Их много: и добрые, и те, о которых хочется забыть навсегда. Эйтан всегда верил в добро. Придумывал невероятные истории: воображал немыслимое, наивное, но такое прекрасное.
Как