– Давай, – согласилась Эри. – Или кидай мне сюда, на балкон.
– Зачем? – резонно поинтересовался Саб. – Вниз проще.
Из-за угла вышел с довольным видом Лин.
– Вода вскипела, – сообщил он. – Что варим?
– Как – вскипела? Уже вскипела? – удивился Саб. – Ты что-то сумел сделать с этой плиткой?
– Дурак ты, – снисходительно ответил Лин. – У нас печка топится, я на печку кастрюлю поставил. Так что варим-то? Может, гречку?
– Никогда не пробовала гречку с кильками в томате, но ладно, это даже интересно будет, – Эри задумалась.
– А это что? – Лин заметил у Саба в руках папку.
– А это мы тут кое-что интересное нашли, кажется, – ответил Саб. – Под крышей лежат какие-то бумаги в папках. Сейчас спустим вниз, и после ужина посмотрим, что это такое.
– Ух ты, – обрадовался Лин. – Так, я побежал, а то вода выкипает…
Папок оказалось больше десятка, а ещё Пятый обнаружил две коробки, плотно набитые разрозненными листами. Там всё было вперемешку – машинописные страницы соседствовали с рукописными, иногда это все дело оказывалось переложено картонками, испещренными какими-то формулами; в одной коробке обнаружилась металлическая пластинка со сложной гравировкой. Папки и коробки интриговали – но сперва, конечно, решено было поесть, потому что последний раз ели утром.
В доме стало совсем тепло, на печку Лин водрузил теперь чайник, старый, темный, с изогнутым носиком. Чайник этот он нашел позавчера в сарае, отчистил, убедился, что чайник цел, и, разумеется, чайник пошел в дело – на их компанию он оказался в самый раз.
Кашу Лин, конечно, по неумению слегка сжег, но всем было на это наплевать – потому что проголодались, и были согласны даже на кашу «с румяной корочкой», как сказал Лин. К каше Саб открыл две банки килек, дальше последовало распределение: Эри и сам Саб ели кашу с рыбками, а Пятый и Лин – с томатным соусом из тех же банок.
– Это не дело, – в который уж раз сказал Саб. – Хватит этого… как его…
– Цирка, – подсказала Эри. – Ну правда. Надо уже начинать все-таки есть нормальную еду.
– Это нормальная еда, – Пятый указал на свою тарелку. – Вполне хорошая еда.
– В ней белка не хватает, – возразил Саб. – Кого туберкулезником назвали?
– Ну, меня, – пожал плечами Пятый. – И что?
– А то, что надо расставаться уже с этими старыми привычками, – отрезал Саб.
– Я не могу есть то, что раньше бегало или плавало, – Пятый вздохнул. – Оно живое. Было.
– И что с того? – пожал плечами Саб.
– То, что не могу.
– И я тоже не могу, – добавил Лин. – Саб, у тебя в тарелке рыбка с глазками. Ты глазки тоже будешь есть?
– Ты осточертел мне с этими глазками, – Саб разозлился. – Каждый раз одно и то же. Да. Буду.
Он подхватил кильку на вилку, и демонстративно отправил в рот.
– Но яичницу-то вы едите, – подначила Эри. – А яйцо…
– Яйцо не бегало, – отрезал