– Капитана гвардии ко мне! Срочно! – Слуга испуганно кивнул и поспешил убраться, выполняя волю государя. – Ох, Пат, – король посмотрел на Шута как-то странно, – не понимаю я. Тодрику голову задурили… так мало им. Ведь ясно же теперь, что ничего у них не вышло! Я жив, мальчик мой тоже. Тод теперь уже навряд ли купится на посулы власти. Чтобы сбросить с трона нашу династию придется проворачивать новые интриги, подкупать новых людей. В конце концов убивать уже не только меня одного, а это слишком очевидная измена… И ты! Ну причем здесь ты?! Почему они тебя-то не оставят в покое?
Шут пожал плечами. И подумал, что, даже если бы и оставили… сам он все-таки не сумел бы бросить короля теперь. Может, потому и не давали ему житья. Осознавали прекрасно: господин Патрик опять встрянет клином в любой каверзе против Руальда. Почему так сложилось, Шут и сам не знал. Только понял вдруг, что причиной тому даже не чувство вины перед другом и не давняя благодарность за спасенную жизнь. Нечто большее лежало в глубине их связи, их удивительного родства.
– Пат? – король тронул его за плечо. – Покажи мне эту… этот… оберег.
Шут кивнул. Расстегнув дублет и ослабив завязки рубахи, он обнажил руку, позволяя Руальду увидеть работу шамана.
– А почему именно ящерица?
– Кайза так увидел… Я и сам не знаю – почему. Говорит, что на меня похоже, – он улыбнулся, а минутой позже камердинер доложил о приходе капитана.
В подробности о нападении на Шута король вдаваться не стал. Может, Дени и догадывался о необычных новоприобретенных способностях господина Патрика – и уж наверняка это было именно так, – но все равно лишний раз напоминать о них не стоило. Поэтому Руальд просто отдал четкие указания о срочном снаряжении личного королевского корабля для плавания на Острова.
«Давиан обрадуется…» – подумал Шут с грустью.
В Чертог прилетело уже немало птиц из Брингалина: отец Элеи очень хотел знать, когда его дочь прекратит вести себя точно простолюдинка без долга и чести да надумает-таки вернуться домой. Принцесса же все больше отмалчивалась, ограничиваясь короткими уведомлениями о том, что жива, здорова и наследницей более быть не собирается. Шут не спрашивал, писала ли она отцу о своем безумном выборе… Скорее всего – да. Да и наверняка Давиан все прознал от своих осведомителей. Слухи-то по Чертогу гуляли – ох какие красочные! Шут не знал, чьими стараниями, но связь его с бывшей королевой почему-то очень быстро стала известна всем обитателям дворца. Впрочем, он догадывался, кого стоит благодарить за эту милую откровенность…
После той встречи в подземелье Шут видел Торью лишь дважды. И оба раза министр при появлении господина Патрика начинал вести себя странно. Он словно забывал, о чем только что шла речь в разговоре, и, хотя по-прежнему делал вид, будто не замечает Шута, на самом деле только о нем и думал. Шут чувствовал эти мысли, липкие и тревожные, но страха больше не испытывал – лишь желание убраться подальше. Ему было противно, будто в свежую