– А вдруг разбойники? Вишь-ко, пепел-то свежий.
– Однако ты глазастый, боярин, – с уважением сказал Истома. – И то верно – пепел точно не прошлогодний… – Он взял щепотку пепла, растер между пальцев, понюхал. – Дней десять назад костер горел. Ну дак нам-то что? Ежели и останавливались какие люди здесь, то ныне они далеко. Располагайся, боярин, а я пока лошадок обихожу да сушняк для костра соберу…
Подкрепившись, решили немного поспать. Вышеня уже с трудом держал глаза открытыми, так сильно тянуло его после сытной еды в сон. Уснули оба в один момент, едва легли на постель из веток, срезанных Истомой. Лошади стояли здесь же; они задумчиво жевали сочную траву (труды все того же Истомы) и с вожделением косились на саквы с овсом, – запас на всякий случай – лежавшие рядом с тугими переметными сумами, в которых хранились продукты.
Проснулся Вышеня от того, что его кто-то грубо пнул под ребра. Он подскочил как ошпаренный и хотел схватиться за меч, но вместо него оказалось пустое место.
Пещера полнилась народом, разбойным с виду. При виде ошеломленного лица юноши все дружно заржали.
– А птенчик-то с норовом, – вполголоса сказал разбойник, заросший черной бородищей по глаза. – Чай, богатенький. Одежонка справная. Интересно, што там у него в мошне?
– Убери руки, Ворон, – вдруг раздался хорошо знакомый Вышене голос Истомы. – А то как бы чего не вышло, – голос доносился из дальнего конца пещеры, терявшегося в темноте.
– Кто там такой храбрый? – с деланным спокойствием спросил разбойник, судя по всему, атаман шайки, но острый кадык на его длинной шее начал бегать вверх-вниз.
Подручные Ворона, поначалу несколько опешившие, схватились за оружие. Оно было у них очень разношерстным. У одного – большой тевтонский меч, совершенно бесполезный в тесноте пещеры с ее низким потолком, у второго – рогатина, у третьего – дубина, окованная железом, у четвертого сулица – метательное копье, а у остальных – ножи, топоры и кистени. У некоторых имелись и луки, но они, за отсутствием налучий, висели не у пояса, а за спиной.
– Это я, Ворон, – ответил Истома и показался на освещенном месте, готовый в любой момент спрятаться в глубокой нише.
Разбойники подбросили в затухающий костер несколько сухих веток, языки пламени поднялись высоко, и теперь пещера предстала перед глазами собравшихся во всей своей дикой красе. Порода, в которой образовалось естественное углубление, изобиловала включениями слюды, и ее крохотные пластинки заиграли-засияли, будто драгоценные камни. Разноцветные зайчики запрыгали по человеческим лицам в безумном хороводе, подчиняясь игре повелителя огня, древнего бога русичей Сварога.
– Истома?! – удивился Ворон. – Ты што здесь делаешь?
– То же самое и я хочу спросить у тебя, – дерзко ответил холоп Остафия Дворянинца.