У самой щели, привалившись спиной к валуну, сидел человек, одетый в некогда дорогой, а теперь рваный и засаленный бархатный кафтан. Сняв лисий малахай и подставив солнцу бритую шишастую голову, он, казалось, дремал: раскосые глаза были закрыты, рваные ноздри вздрагивали в такт дыханию. Безмятежная поза отдыхавшего, в котором приказчик узнал Хакима, могла ввести в заблуждение любого, кто прежде не встречался с помощником Креста. Но цепкий взгляд Иннокентия отметил: короткоствольный кавалерийский карабин со взведенным курком лежал у Хакима на коленях так, что его можно было вскинуть в один миг.
И верно, стоило только приказчику сделать первый шаг на поляну, как черный зрачок карабина нацелился ему прямо в лоб.
– Брось дурить, Хакимка! Не видишь, что ли, свои…
– А, пришел, шайтан… Давно жду, – Хаким приподнял чуть-чуть веки и ощерил в подобии улыбки гнилозубый рот. – Зачем опоздал?..
Гузнищевский не удостоил его ответом, бросил властно:
– Веди к атаману!
– Погоди, – татарин одним прыжком поднялся на ноги. Кривоногий, низкорослый, с непомерно длинными руками, он был силен силой стальной пружины, которая до поры дремлет в неказистом теле. – Товар мой продал?
Приказчик нахмурился: видно, неприятного разговора не избежать:
– Нет, не продал… Пропал товар.
– Как пропал! Зачем врешь? Хаким тебе лучший товар дал. Жизнью рисковал. От общей казны утаил… Бачка Крест с Хакима шкуру снимет, на ремни порежет, коли дознается…
– Не дознается. Сам язык за зубами держи! А меха твои и впрямь знатные были. Токмо бросить их пришлось…
– Зачем бросить?
– Обложили меня. Комиссионер новый, мать его… Уходить было надо. Вот к вам и подался…
– Ай, яман! Бачка Крест недоволен будет. Зачем сам в тайгу ушел?
– Ладно, с атаманом я разберусь. Это не твоего ума дело. А о своей утрате не горюй: все вернем! Скоро вернем, и с избытком. Давай показывай дорогу…
Татарин пробормотал что-то на своем языке, но от бывшего приказчика отступил: бачка Крест не раз говаривал, что Иннокентий ему как брат. Не стоит ругаться с братом атамана…
Миролюбивее посмотрев на собеседника, Хаким хлопнул себя ладонью по лбу:
– Совсем башка потерял! Бачка Крест наказал далеко глядеть… Айда наверх! – и стал карабкаться по каменистой круче.
Удивленный таким поворотом дела, приказчик все же полез следом.
Подъем на скалу занял около получаса. Когда взмыленный Иннокентий выбрался на плоскую верхушку,