Словно золотом окрашен.
Не изыскан, прост и чист:
Ханака, мечети, башни,
«город» мраморных гробниц,
Хауз11, рядом построенье —
Четырехарочный чортак12,
Что таит сосуд священный —
Святости особый знак.
Назван в честь Бахауддина13
Тот ансамбль, в честь того,
Кто стал истинно любимым
Для народа своего.
Мир и труд любил он, к вере
Светлой, чистой призывал.
Ненавидел лицемеров,
Нужды бедных понимал.
С детских лет он чудесами
Удивлял весь добрый мир.
Убеждались люди сами,
Как всесилен их кумир.
В знойный день, узнав однажды
От паломников Карши,
Что там гибнут все от жажды,
Он помочь им поспешил.
И свершил большое чудо,
Вызвав с неба нужный дождь.
И спасли от зноя люди
Скот, ячмень, пшеницу, рожь.
Добротой своей известный,
Он являлся в каждый дом,
Относясь к дехканам честно,
Жил, как все, своим трудом.
Ткал полотна, по металлу
Вырезал узоры он —
Тем искусством был немало
Изумлён и восхищён.
Овладев им в совершенстве,
Стал он зваться – Накшбанди.
Знал он высшее блаженство
Будет где-то впереди.
В вере чистой, светлой, сильной
Ближе всех он к богу был.
Свой народ неизмеримо,
Бесконечно он любил.
За него молился долго
И выпрашивал с мольбой,
У любимого им бога,
Мир и счастье и любовь.
Всем народам непременно
Процветанья он желал.
Став суфием совершенным,
Жизни суть он осознал
И своим ученьем мудрым
Звал к общению с людьми,
Чтоб они, любя друг друга,
Берегли покой и мир,
Чтоб достаток с изобильем
Приносили их труды.
И сейчас он рядом с ними
Накшбанди Бахауддин.
Сердцем и душой открытый,
Он от бедствий их хранит,
Добрый мудрый покровитель
Благородной Бухары.
В Бухаре привыкли люди
К памятникам старины.
Их восторг услышать трудно.
Только изредка они
Выражают удивленье.
Их наверно не поймут.
Но они ведь сами в древнем,
Этом городе живут.
Всё знакомо им здесь с детства.
Это мир их красоты.
Он с рождения в их сердце.
В нём их