Мать, опустошённая, смертельно уставшая, никак не реагировала на слова соседки. Та, недовольная отсутствием внимания, ушла, громко хлопнув дверью.
Хилый ребёнок день и ночь захлёбывался в плаче. От крика родничок на его голове неприятно выпятился. Но Люда всё равно брала его на руки и укачивала, хотя он был не таким красивым, какими бывают другие младенцы. Ей было стыдно, что когда-то она брезговала подойти к родной бабушке.
Девушка даже подобрала брату имя Павлуша, чтобы он вырос и стал смелым (девушка уже отстранённо и спокойно вспоминала об этом). Через два дня мама сходила в контору, потом у них появилось свидетельство о рождении Павла Анатольевича.
Толик, опухший, злой, пришёл через несколько дней с пластиковой бутылью пива в руке. В деревне, видимо, судачили о нездоровом малыше, поэтому он глядел хмуро. Напившись, оглушительно орал, брызгая слюной. Кроме страшной, немыслимой брани повторял одно и то же:
– У нас, у Гузкиных, сроду все здоровые рождались. Не мой он!
Когда Павлуша заплакал, отчим вскочил, словно только и ждал этого сигнала. Он начал бить по столу вяленой воблой, а потом несколько раз ударил сухой рыбой маму, расцарапав ей лицо. Как будто озверев от вида крови, выкинул Марию за дверь и побежал к ребёнку. Бешено вращая красными глазами, он рычал, что кинет урода в печь. И Людмила, вечно испуганная, вдруг решительно бросилась спасать брата. Изо всех своих сил она оттолкнула от него Толика. Пьяное чудовище схватило кочергу. Прежде, чем потерять сознание, Людмила слышала надрывный крик мамы.
Людмила подумала: «Наверное, надо вытереть кровь с виска». Но руки не хотели слушаться и лежали вдоль тела тоненькими прутиками. Девушка пыталась вспомнить, как ей удалось дойти до реки и забраться в лодку. Не получалось. Она лежала с налитыми свинцовой тяжестью веками.
Вдруг судёнышко остановилась и устремилось наперерез течению. Кто-то подтягивал его к пристани. Людмила поняла, что теперь она может подняться. Откуда-то она уже знала, что нужно делать. Девушка поднесла руки к глазам и сняла с век монетки. Старое лоскутное одеяло куда-то исчезло, и теперь воздушное белоснежное платье нежно обнимало её лёгкий стан. На стройных ножках хрустальным блеском сверкали полупрозрачные голубые туфельки. Девушка залюбовалась их неземной красотой, и тихая улыбка тронула её губы. Она провела рукой по виску, на котором уже не было глубокой раны. Мягкие локоны под тихим блеском полной луны казались жемчужно-розовыми. Серебристый свет заливал причал, на котором высилась фигура мужчины в длинном сером плаще. Людмила не боялась его, точно зная, кто это. Она выпорхнула из лодки и протянула проводнику свои монетки. Следуя какому-то зову, девушка оглянулась и увидела, что папа и бабушка уже ждут её.
Бабушка была красивая и молодая, как на фотографии, а лицо папы светилось безмятежной