Как-то мы пошли на озеро ловить рыбу на удочку. Ванька, понятное дело, увязался за нами. Вовка дал и ему одну из своих удочек, но тот быстро её запутал так, что от неё можно было взять только крючок с поплавком. Клевало у нас вяло. Я поймал за целый час только двух маленьких ершей. На середине озера, довольно широкого и, как говорят, очень глубокого в некоторых местах, на моторной лодке рыбачил дядя Витя Курочкин, приходящийся нам каким-то дальним родственником. Вообще, вся деревня у нас – одни дальние родственники.
– Смотри, дядька Витя с лодки одну за одной таскает. Эх, нам бы тоже поглубже закидывать! А здесь, у берега, одни мальки.
– Он скоро потонет! Дядя Витя потонет! – изрёк ни с того ни с сего Божий посланник.
– Кто потонет? Ты чё мелешь, дурак? – возмутился Вовка.
– На винт мотора водоросли намотались. Он скоро станет поднимать мотор в лодку и упадёт в воду вместе с ним. Его опутают водоросли, и он утонет.
– Ваня, ты так не шути. С чего ты это взял? Ты видишь это? Тебе что, Бог это сказал?
Мы с перепуга начали кричать с берега дяде Вите, но он нас не слышал – слишком далеко. Хотели взять какую-нибудь лодку, которых здесь было больше десятка, но все они были заперты замками на цепи, только время зря потеряли. Побежали в деревню за помощью.
– Дяденьки, дяденьки, там, на озере, дядя Витя Курочкин тонет. Нужна лодка. Быстрее, дяденьки…
Когда прибежали, дядя Витя как раз начал поднимать в лодку свой мотор.
– Вы что, пацаны, шутки шутить вздумали? Я вот сейчас вас за уши отдеру. Разве этим шутят?
– Он сейчас тонуть будет, Ванька-дурачок так сказал. Скорее, дяденьки! Вон, видите? Уже нырнул, сейчас в водорослях запутается.
Пока мужики сбивали замки с цепей, пока спускали лодку и на вёслах изо всех сил догребли до моторки дяди Вити, прошло, наверное, минут пятнадцать. Мы с Вовкой не находили себе места от переживания. Бегали взад-вперед по берегу и кричали: «Быстрее!» Но мы понимали, что дядю Витю было уже не спасти. Мужики много раз ныряли по очереди и раза с двенадцатого вытащили-таки дядю Витю, но он уже к этому времени умер. На берегу собралось полдеревни народа, все тыкали в Ваньку пальцем, будто он был виновником этой трагедии.
Ваня часто ночевал прямо на конюшне. Он любил всех животных, и все животные его тоже любили. Даже наш Полкан любил Ваньку больше, чем меня, хотя я всегда своей любимице тайком от бабы Оли скармливал то пирожки с капустой, то котлетку.
Как-то тетя Валя с Володькой с утра уехали на целый день в город. Ваня уже в девять утра играл у нас во дворе с Полканом. Баба Оля разрешила пригласить Ваньку на завтрак. Тот всегда ходил грязный, лохматый. От него так воняло конским навозом, будто он специально перед визитом к нам весь в нём перевалялся. Аппетит у него был зверский.