Как только Дилон остался один на один с честным коммерсантом, сказал ему без дальнейших предисловий:
– Синьор Бержини, те триста тысяч франков, которые ты ждешь сегодня и которые ты хотел стянуть у лондонского дома Мильтон и К°, украдены прошлую ночь моими молодцами. Для твоей же пользы прошу тебя не делать никаких заявлений прокурору и полиции, а если не послушаешь, то в первую очередь сам пострадаешь и, кроме того, я помешаю твоей свадьбе.
– Но долг чести… Но моя обязанность, – лепетал Бержен, запинаясь и поглядывая искоса на человека, который давно уже держал его в своих руках.
– Твой долг чести или твердая обязанность… молчать, во-первых, для твоей же пользы, а во-вторых, из благодарности. Не забывай, что ты получил наследство сначала после смерти господина Бландюро, отца твоей любовницы, а потом после смерти ее мужа, которого ты убил, потому что я этого хотел. Не забывай, что ты втерся в это семейства только благодаря мне. И забудь, что твоя сила здесь, – это я. Вспомни, что я тебя сунул сюда только потому, что мой бывший сотоварищ Бландюро, этот мошенник, не хотел взять меня в компанию при открытии торгового дома в улице Шарло… Я отомстил ему, рекомендовав тебя, как учителя и его дочке, которую ты изнасиловал по моему совету и потом сделался, не без труда, управляющим и уважаемым, – хотя и не достойный уважения, – коммерсантом. Ты мой подчиненный… мой слуга и обязан повиноваться мне… Я предупредил тебя и сказал, что ты должен делать, а теперь прощай… Я ухожу. Кланяйся той, которая должна быть твоей супругой, только не рассказывай ее семейству, что деньги, которые ты хотел прикарманить, попали ко мне. Впрочем, ты должен понять, что я беру себе только проценты за тот капитал, который я тебе одолжил, чтобы сделаться компаньоном той… той… одним словом, твоей будущей жены.
С этими словами Дилон кивнуть головой ошеломленному Бержену и незаметно вышел из кабинета и из дома.
Чтобы намеки Дилона стали ясны, нужно рассказать историю дуэли, случившейся лет двадцать раньше и улице Помп, в Пасси. Эта дуэль была, по воле того же Дилона, стала начальной точкой удачи и богатства Бержена, члена «черной банды», к которой принадлежал когда-то и Бландюро, но последний отказался от своих сообщников, как только его дела пошли в гору, и к управляющему делами – итальянцу Бержини… настоящей гадине.
В сентябрьскую ночь 1854 года, в одном из домов улицы, Помп, в Пасси, было шумно, светло и весело. Смеялись и танцевали в залах, хихикали и бегали по прилегающему к дому большому парку, где, по мнению разгулявшейся молодежи, было слишком мало тени… слишком мало уютных уголков…
В семействе, которое давало бал, довольно часто собиралось много гостей и в особенности молодых людей, ухаживавших за дочерью хозяев, богатой невестой.
Около двух часов ночи, когда кончились шумные мазурки и гости стали