Кровавый апельсин. Гарриет Тайс

как настойчив он был, как прижимал мою голову к столу, как под его весом жесткие края столешницы впивались мне в тело. Я ем сэндвич с беконом, который Карл оставил мне на разделочном столе, и прислушиваюсь к шуму, который доносится из сада. Там играет Матильда, пинает листья, носится вокруг лужайки – туда-сюда: «Вперед, папа!» Она как маятник, раскачивающийся между этой реальностью и другой, от которой я до сих пор не получила весточки. А ведь я строго-настрого запретила себе проверять эсэмэски. Я открываю папку с материалами об убийстве, потом закрываю. Почти непреодолим соблазн затеряться в записках по делу, между заявлением и фабулой спрятаться от реальности своей жизни, которую я пускаю под откос, мучая Тилли и Карла. Но, если начну работать сейчас, будет еще хуже, я знаю. Лучше потом.

      На ланч приглашены гости, Карл готовит самое лучшее для своих университетских друзей. В духовке шипит баранья нога, сильно пахнет розмарином. Кухня блистает чистотой, что твоя рамка, в которую вот-вот вставят фотографию. Карл уже накрыл на стол: туго свернутые салфетки лежат на мелких тарелках, втиснутых между ножами и вилками. Со стоящей в углу доски стерли расписание рабочей недели – плавание, шопинг, собрания группы Карла. Сейчас аккуратным Матильдиным почерком там написано: «Люблю выходные!» – и нарисованы два держащихся за руки человечка, большой и маленький.

      Все лишнее убрано, дверцы буфета закрыты. Я поправляю белые лилии, которые Карл поставил в вазу, но на стол падают комочки желтой пыльцы. Я вытираю их рукавом и поспешно ретируюсь.

      Я выхожу к Матильде в сад, восторгаюсь паутиной на черносмородиновом кусте и веточками на падубе – это наверняка гнездо.

      – Мам, это же гнездо? Может, там живет малиновка?

      – Может.

      – Нужно принести сюда еды. Чтобы птичка деток кормила.

      – Хорошо, милая. Купим ей арахисовых орешков.

      – Только не арахис! Нам в школе рассказывали, что орешки застревают и птички превращаются в шарики жира.

      – Фи, какая гадость! Тогда чем их кормить?

      – Не знаю. Семечками? Червяками?

      – Папу спросим, ладно, солнышко? Может, он знает. Или в Интернете посмотрим.

      Карл зовет нас в дом. Гости приехали, он вынимает баранью ногу из духовки. Восхитившись ею, я открываю холодильник, чтобы взять напитки, – мы легко вживаемся в роли, которые исполняем при каждом приходе Дейва и Луизы. Совместные ланчи по выходным у нас начались еще до рождения детей. В дни, когда темнеет рано, мы сидим за столом, набив животы стряпней Карла, и глушим бутылку за бутылкой. Я наливаю сока для Флоры, дочери Дейва и Луизы, затем откупориваю вино.

      – Дейв за рулем, а вот я выпью. – Луиза тянется к бокалу, который я только что наполнила.

      – Элисон, а ты будешь пить? – спрашивает Карл.

      Он накрыл мясо фольгой и сыплет в блюдо чипсы.

      – Да, а что? Сегодня же суббота.

      – Я думал, после вчерашнего… – До конца договаривать ему незачем.

      – Что «после вчерашнего»?

      – Что тебе хватит. Ладно, это просто мысли вслух. Не бери в голову.

      – А