– Значит, у кого-то появится шанс поквитаться и со мной.
Я подошел к Элишке и развязал руки. Она же в неверии смотрела за мою спину.
– Ох, Янош! – старуха, пошатываясь, поднялась. – Почему не предупредил, изверг?! Я ведь тебя проклясть могла… Больно-то как!
– Проклясть? Мне казалось, ты собиралась меня отравить, – возразил я.
– Что происходит? – Катерина сидела на полу и ощупывала грудь, но от раны не осталось и следа. Мальчишка, скуливший на коленях у Элишки, с ревом бросился к матери.
– Пора уезжать отсюда, – ответил я.
– Почему ты не сказал? – на щеках Элишки сорвавшиеся с ресниц слезы оставили влажные линии.
– Потому что они следили за вами. Убедили мужа Катерины установить камеру – якобы твоя сестра ему изменяет. Да и ко мне они что-то в последнее время стали относиться с подозрением.
Я отцепил от ворота рубашки жучка, бросил на пол и раздавил. Потом склонился над мертвецами, обыскал их и выложил на стол мини-компьютер – на экране застыла картинка кухни – и диктофон.
– Почему же ты неожиданно решил нас спасти? – спросила Элишка. – Участи остальных не позавидуешь.
– Когда-нибудь это должно было прекратиться, – я посмотрел на нее. – Собирайтесь. У вас не больше пяти минут. Здесь могут появиться остальные.
– А что же с Мареком и сыном? – встревожилась Катерина.
– Мы не можем взять их с собой, – старуха опустила взгляд. – Марек обеспечен и позаботится о сыне.
– Марек умрет, прежде чем до него доберется помощь, – возразила Элишка. – Мы не можем оставить Франтишека одного.
Я, Катерина и Элишка вышли в подъезд. Марек все также сидел на ступеньке, тяжело привалившись к стене. Снизу слышались голоса – к нам подымались врачи. Я спустился к Мареку, чуть тронул его голову и прошептал заговор. Он вздрогнул и задышал легче и ровнее.
– Он поправится.
– У нас на кухне два трупа, – напомнила Катерина.
Я вернулся обратно. Старуха уже в старой вылинявшей шубе стояла у окна с внушительным заплечным мешком за спиной. Рядом на подоконнике с узелками в лапках стояли два чертика.
– Этих не берем. Если только…
– Мы знали, что ты добрый, Янош! – пропищали они, живо побросали свои узелки, подхватили сначала одного мертвеца и утащили в вентиляционную шахту на кухне, затем другого.
Потом вытащили оттуда что-то черное и всучили мне.
– Это я бы сам забрал! – я в досаде стряхнул со своего пальто пыль, копоть и налипшую паутину.
– Не за что, Янош, – они подобрали узелки и устроились на плечах старухи.
– Привык жить с людьми, в чистоте и довольстве? – старуха ухмылялась.
– Как будто вы не среди людей жили, – проворчал я и поморщился – от пальто явственно пахло псиной. Один чертик показал мне язык, другой поймал ползшего по стене таракана и с аппетитом сжевал. – Хоть какая-то от них польза…
На кухню зашли сестры. Катерина утирала слезы.
– Заставила Франтишека все забыть и уснуть, – произнесла