И что на меня так подействовало? Его смазливое лицо или предложение руки и сердца?
Стоп. Аврора, какие еще рука и сердце? Не было такого.
Я так глубоко ушла в собственные размышления, стараясь удерживать на лице маску ехидства, что не сразу заметила, как Красавчик тихо так и хрипло засмеялся.
Черт! Почему это он опять стал Красавчиком?
– Слышал, Олежа? Да у нее ого-го какие зубы. – И парень отпустил меня, согнул правую руку, а левую ладонь положил на ее локтевой сгиб и после этого продолжил сгибать с таким пакостным выражением лица, что я аж оторопела.
Это он сейчас, что? Сделал жест по локоть? Альтернативный вариант среднего пальца?
Олега Викторовича всего аж перекосило.
– Ах ты ж поганец, – пробасил он и резко двинулся на Богдана, пытаясь схватить того за руку, но Поганец словно прогнулся в спине в обратную сторону, оттопырив зад, и отпрыгнул, не дав брату схватить себя.
Теперь я уже нисколько не сомневалась, что они братья. Потому что балаган продолжился: Олег опять попытался схватить Богдана, но тот слишком резво и быстро от него отпрыгивал, словно специально задирая.
Дурдом какой-то.
И ладно бы этот Богдан, у него на лице было написано, что он разгильдяй еще тот, но второй? Выглядел таким серьезным и представительным мужчиной. Косточку мне вправлял или что он там делал – и тут вот это?
Словно дети малые.
Пока я предавалась очередным размышлениям, старший деть все же ухватил младшего и заехал тому под дых, замахнувшись опять.
Целился он определенно в нос. С точностью хирурга.
– Стойте! Вы что творите! – заверещала я и зачем-то подбежала к мужчинам.
Ага, со сломанной рукой мне только в драку и лезть… Но, как ни странно, Олег – теперь я никак не могла обращаться к нему по отчеству, даже мысленно, – все же отпустил Богдана.
– Спасибо, Рыжик, – мило улыбнулся Красавчик и сразу разрушил все очарование, – я бы на месте Олега тоже испугался, у тебя тако-о-ое лицо было, словно ты ему щас двинешь, – хохотнул Богдан, выпрямляясь, и все же получил в нос.
Только не от брата, а от меня.
Как же кстати, что левой я всегда била сильнее.
Голову Богдана мотнуло, и он тут же схватился за нос.
– Ты чего? – оторопело спросил он, осматривая собственные пальцы, на которых была кровь. Голос мужчины звучал обиженно, как у самого настоящего ребенка. Он не понимал за что.
Действительно, за что?
– Пойдете ко мне в кабинет, – пробасил Олег и, никого не дожидаясь, пошел к тому помещению, где еще совсем недавно меня оставил.
Когда мы с Богданом его догнали, у мужчины в руках уже был лед, завернутый в белоснежное вафельное полотенце. И откуда такое богатство в кабинете главврача, оставалось только догадываться.
– На, приложи. И скажи ей спасибо, что ударила тебя левой.
– Ты что,