В Большом Саввинском переулке, где этот выбранный им ресторан находился, хватало недавно построенных многоэтажек, уродующих городской пейзаж, но по крайней мере было тихо. И в самом ресторане музыка не громыхала, а едва слышно струилась. Ресторан был респектабелен, это становилось понятно сразу при входе.
В Максиме, впрочем, излишней респектабельности не было. Точнее, не было стремления выглядеть, а не быть, которое респектабельностью обычно и называют. За день он устал, и это вносило в его вечерний облик тот завершающий шарм, который проявляет и выявляет внешность полностью.
Он встал, как только Соня подошла к столу, поцеловал ее, отстранился, окинул быстрым взглядом и сказал:
– Прекрасна, как всегда. И еще более, чем всегда.
Соня улыбнулась его комплименту и спросила, садясь:
– Удачно съездил?
– Уже забылось.
– Был тяжелый день?
– Напряженный, я бы сказал.
В чем состояла напряженность, расспрашивать она не стала. Максим генеральный директор девелоперской компании, поводов для напряжения в его работе много. Вряд ли он сможет рассказать ей обо всех и наверняка не захочет делать это вечером трудного дня, тем более в ресторане.
– Здесь красиво, – сказала Соня, озираясь.
Внизу она заметила бар, вдоль стойки которого мерцала подсветка в виде прозрачно-голубой волны. А здесь, на втором этаже, в центре зала переливалась над большим круглым столом огромная стеклянная луна.
– У нас представлены разные стихии, – сообщил подошедший официант. – Это Лунный зал, есть залы Земли и Огня. И Воздуха, это на веранде.
– На веранде холодно, – сказал Максим. – Посидим под луной, если ты не против.
Соня была не против.
Заказали ужин, выпили белого вина, заедая пряной лепешкой, выбранной в хлебной корзинке из множества необычных сортов. Соня соскучилась о своем мужчине и видела, что он соскучился тоже.
– Расскажи все-таки, что в Сибири было, – сказала она. – Ты же две недели там провел.
– Две недели я провел не столько в Сибири, сколько в офисах и на объектах. Никаких общечеловеческих впечатлений, одни профессиональные. Так что лучше ты расскажи, куда ходила и что видела.
Она ходила на концерт в Малый зал консерватории. Пианистка была совсем юная, никому не известная, людей пришло мало. И вдруг оказалось, что девочка очень талантливая. Когда в перерыве Соня вышла на улицу, все вокруг нее звонили знакомым, чтобы те срочно приезжали на второе отделение, на Шопена, который, судя по Рахманинову первого отделения, будет необыкновенным. Так оно и вышло: девочка играла так, что понятно становилось, почему Пастернак написал, что Шопен вложил живое чудо фольварков, парков, рощ, могил в свои этюды.
Неизвестно, являются ли эти впечатления общечеловеческими, но Максима они вряд ли заинтересуют. Он готов был изредка ходить с Соней на концерты, но именно готов и именно изредка.