– Точно, – вздохнул я. Вот тебе и совет!
Я взял его под руку, и без особых помех мы выбрались на тротуар Флит-стрит. Нетвердое наше продвижение в сторону Сити вызвало немало косых взглядов, но к столкновениям не привело. Слитые воедино, мы перешли улицу и двинулись на запад вдоль знаменитых фронтонов редакции «Телеграф» и черных стеклянных витрин «Экспресс». Флит-стрит немало повидала на своем веку, и пожилой репортер, накачавшийся, словно бурдюк, вином во время ланча, был никому не интересен.
– Совет, – сказал он вдруг, резко остановившись. – Небольшой совет.
– Ну? – терпеливо спросил я.
Он скосил на меня глаза:
– А ведь мы прошли мимо «Блейз».
– Ага.
Он попытался развернуть меня в обратную сторону.
– У меня дело в Лудгейт-серкус. Нам сегодня по пути, – солгал я.
– П-правда?.. – Он рассеянно кивнул, и мы потащились дальше. Еще через несколько шагов он снова остановился. – М-м-маленьки-ий… совет…
Он смотрел прямо перед собой. Я был уверен, что он ничего не видит, не замечает уличной суеты. Ничего, кроме какой-то одной навязчивой мысли, его не занимало.
Мне надоело ждать совета, который никак не мог материализоваться. Стало опять накрапывать. Я взял его под руку и попытался протащить последние оставшиеся до дверей редакции пятьдесят ярдов. Он не стронулся с места.
– Запомни последние слова, – вдруг сказал он.
– Чьи?
– Мои, ясное дело… Запомни последние слова. Маленький совет…
– Непременно, – вздохнул я. – Вымокнем тут.
– Я не пьяный.
– Ну конечно.
– Могу написать свою колонку в любую минуту. Хоть сейчас.
Он пошатнулся, и мы направились ко входу в редакцию. Еще три ступеньки, и он будет в тепле, в безопасности. Покачиваясь, он стоял у дверей.
– Если кто попросит, – выдавил он наконец, – не соглашайся.
По бледному мясистому лицу пробежала тень озабоченности. Нос был усеян крупными порами, на подбородке проступала жесткая черная щетина.
Рука его скользнула в карман, и выражение озабоченности сменилось радостной гримасой, когда она вновь вынырнула на свет божий с наполовину недопитой бутылкой виски.
– Надо же, а я уж думал, что потерял… – пробормотал он.
– Ладно, пока, Берт!
– Не забывай, помни мой совет!
– Ладно. – Я уже повернулся, как вдруг он сказал:
– Тай!
Мне это надоело.
– Ну что еще?
– С тобой этого не случится. Ты не допустишь… я знаю, но иногда именно самые стойкие попадают в худшие переделки. Я хочу сказать… Они не понимают, где надо остановиться.
Внезапно он качнулся вперед и ухватился за лацканы моего пальто. В нос мне ударил запах перегара, горячее дыхание смешивалось с сырым воздухом.
– Ты вечно будешь нищим