– Я не привык ошибаться, – продолжил Чуну.
Миён фыркнула.
– Хорошо, я не привык признавать, что допустил ошибку, – исправился Чуну. – Но я действительно чувствую, что я перед тобой в долгу. Меня это ужасно гнетет. И пока я не почувствую, что отплатил сполна, я останусь здесь.
– Не пытайся быть тем, кем не являешься, – сказала Миён. – Я долго старалась, но у меня не вышло. Я потеряла почти все, потому что хотела скрыть, кто я есть на самом деле.
Чуну нахмурился:
– И ты считаешь, что на самом деле я эгоистичный и бессердечный гоблин?
Миён пожала плечами:
– Типа того.
– Ну, может быть, я больше не хочу быть таким. – Слова вырвались прежде, чем Чуну успел их обдумать.
– Я тебе не верю, – отрезала Миён. Настолько прямолинейно, что Чуну мог бы и обидеться, не знай он ее бесцеремонного характера.
– Но я серьезно. Иногда я… – Чуну позволил слову утонуть в тишине, не зная, как закончить. Нет, неправда. Он точно знал, как хотел продолжить. И что бы он ни пытался сделать или сказать за последние четыре месяца, Миён его так и не простила. Так почему бы не сказать правду? Раньше он никогда этого не пробовал. – Иногда я думаю, что хотел бы доказать всем: я больше, чем просто чудовище из сказки. Люди придумывают все эти истории про нас и обвиняют нас во всех грехах человеческих. У нас должен быть шанс отстоять свою честь. Ты со мной согласна?
– Я больше о подобном не думаю. Эта жизнь теперь позади.
Провал. Миён по-прежнему смотрела на Чуну с подозрением, пытаясь понять, чем еще он мог руководствоваться.
– Что ж, очень надеюсь, что тебе станет лучше. Я знаю, ты не веришь ничему из того, что я говорю. Но это правда.
Он ушел прежде, чем она успела бросить еще одну колкую насмешку.
Закрыв дверь, Чуну задумался, какого черта он тратит время на все это. У него были дела поважнее. Он запустил бизнес. И хотя деньги у него водились в достатке, не следовало слишком долго пускать дела на самотек.
Затем что-то привлекло его внимание. Что-то, чего не должно было здесь быть. По коридору двигалось с полдюжины человек: медсестры и пациенты, врачи и члены семей. Но, словно легкое дуновение на коже, его внимание притянул образ в черном. Чуну встретился взглядом с Хёком, прежде чем чосын саджа исчез в коридоре.
Чуну не убежал. Жнец явно хотел, чтобы он последовал за ним. И когда Чуну повернул за угол, то он увидел, как в конце коридора медленно закрывается дверь.
Проскользнув в темную комнату, Чуну понял, что это кладовка. В дальнем ее углу Хёк разглядывал коробку с марлей, словно ничего увлекательнее в жизни не видел.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Чуну.
– Разве так приветствуют старого друга?
Услышав слова «старый друг», Чуну заскрежетал зубами.
– Я не в настроении для загадок, Хёк. Что ты здесь делаешь?
– Мне