– Какие крики? – удивилась Саша, изо всех сил борясь с желанием присесть и немного передохнуть. – Ты не кричала!
– Елена Сергеевна за «бабки», тебе что хочешь услышит, а вот для полиции придется чуточку повизжать. – и Алиса, сделав страшное лицо, взлохматив белокурые локоны, пронзительно закричала. – Помогите! Спасите! – и, самое страшное в устах любой женщины. – Насилуют!
Саше сделалось совсем дурно, особенно когда мимо головы, со свистом, пролетела бутылка шампанского и взорвалась прямо у нее за спиной, предварительно разбив огромные, по всей видимости, дорогие напольные часы.
Цепляясь за стены, Саша выскочила из квартиры и метнулась вниз по лестнице. Она ещё успела заметить лицо Елены Сергеевны, полное злорадства, и злого торжества, но, не остановившись, девушка промчалась мимо консьержки и, выскочив на улицу, бросилась прочь, под дурные завывания полицейских сирен.
Очнулась Саша только дома, к вечеру, с грелкой, набитой льдом на голове.
Над ней склонились, встревоженные, мама и Марьяна.
Лица у обеих женщин были белее мела и Саша, внезапно вспомнив все, громко зарыдала, уже представив себя в полосатой тюремной робе и за решеткой.
Конечно, а, как же иначе? Разумеется, полиция поверит именно Алисе, нежной, исцарапанной Алисе, жертве гнусных домогательств со стороны невзрачной неудачницы Саши. Ее, Александру, непременно арестуют и посадят за решетку, к крысам и тараканам, а компанию ей составят вонючие «бомжачки» и разбитные девахи совсем не тяжелого поведения.
Подумав о местах, не столь отдаленных, Саша зарыдала еще громче, пугая и без того перевозбужденных маму и Марьяну.
*
Алиса, конечно же, мнила себя весьма искушенной интриганкой и, едва не теряя сознание на руках мужественной Елены Сергеевны, вырвавшей её, несчастную, из рук «похотливой маньячки», тем не менее, ухитрилась весьма толково и внятно дать показания и подмахнуть протокол недрогнувшей рукой.
Доблестная спасительница Алисиной чести, громко требовала справедливости и намеревалась всячески отстаивать, попранные права несчастной жертвы коварной соблазнительницы и разрушительницы чужих семей. По ее мнению, Сашу следовало немедленно арестовать и изолировать от порядочного общества на долгое-долгое время.
Прибывший на место происшествия, Смолкин, брезгливо взглянул на жертву «роковой страсти» своей нынешней невесты и, о чем-то пошептавшись с полицейскими, исчез из комнаты.
Полицейские, до этого момента, жалевшие Алису и отпаивавшие ее горячим чаем, мгновенно подобрались, точно охотничьи псы, заслышавшие голос хозяина.
Алиса, тут же напряглась, ощутив неясную тревогу и перестала рыдать – Смолкин взглянул на нее как-то необычно, даже с жалостью, что было совершенно не свойственно бывшему мужу. Елена Сергеевна