Марк взглянул на худую спину Лаврентия, сидевшего без майки. Под тонким слоем кожи торчали ребра.
– Вот это утро доброе, называется! – Лаврентий захохотал, потом резко насторожился: – Что это?
Оглядевшись по сторонам, он скомандовал:
– Пригнись! Слышал шорох? Руби канаты! Доставай весла и суши порох. Готовь ружья, битва будет долгой, победа или смерть! А-а-а! Постой! Клюет! Клюе-е-ет! Тяни! Подсекай! Глуши!
Лаврентий всеми силами натянул удочку и быстрее ветра начал крутить катушку.
– А-а-а-ай, упустил! Сорвалась! Поели супа из акульих плавников, спасибо, дядюшка!
На пороге дома стояла Полина.
– И давно он такой? – спросил ее Марк.
– Уже второй год. Сидит на стуле и видит озеро. Дерется с медведями, которых здесь отродясь не было.
– Брат скоро приедет?
– На будущей неделе обещался. Пожалуйста, побудь с Лаврентием, я не могу уже. Дети, собаки, да еще он, хуже ребенка.
С улыбкой посмотрев на Полину, Марк произнес:
– С радостью возьму на себя часть твоих обязанностей.
– Вам помочь? – вклинился в разговор Лаврентий.
– Сиди уже, помощник, – с улыбкой вздохнул Марк.
– Готовьте казан, на ужин будет сладкий сазан! – Лаврентий продолжал сыпать бессвязными фразами.
– Лечащий врач сказал, что болезнь будет только прогрессировать. У меня уже не хватает сил плакать, – опустив голову, призналась Полина.
Глава 6. «Среда»
Огонь в очаге только начинал свой танец, вырисовывая языки пламени в зрачках сидящих. Словно вождь, собравший свое племя у костра, в центре внимания сидел Лаврентий, готовый поведать легенду из своей жизни. Он был мудрецом, чьи слова внимательно слушал и впитывал каждый из присутствующих собратьев.
Представив эту картину, Лаврентий усилием воли приглушил барабаны, звучавшие в его воображении.
– Тишина!
Лаврентий начал свой рассказ:
– Вот я и говорю, ВДВ – это не только парашют и разбитые об голову бутылки, это элита! Я Эйс Вентура, десантура!
Он стукнул кулаком по столу, отчего вся посуда одновременно звякнула.
– Видишь, зубов нет?
– Лаврентий, хватит! – крикнула мать.
– В Афгане потерял! – деревянный пистолет торчал у него из кобуры. – Дай бог памяти! Боже, боже мой…
Парень схватился за голову, словно погрузившись в далекое прошлое, старые раны которого до сих пор не затянулись.
– Как давно это было! Прошу, Господь всемогущий! Возведя руки к небу, к тебе обращаюсь,