– Ты опаздываешь, – и это вместо приветствия!
– Это не я опаздываю, а охрана ваша у щенка под хвостом взрывчатку ищет, – огрызаюсь, как могу. – Кто-то забыл предупредить, что в его хоромы щенок прибудет. Держат меня здесь как преступницу.
На том конце подозрительно хрюкнули. Он что, ржать надумал?
– Дай Петровичу трубку, – голос всё тот же, командирский.
Не знаю, что он там говорил, но Адольф Петрович Чаплин вначале покраснел, затем побагровел. На висках выступил пот, а глаза выпучились ещё больше. Так и кондратий хватить может. Что ж миллионеры такие злобные, а?
– Проходи! – просипел он мне и рукой махнул, как Гагарин.
– Телефон отдайте, – протянула длань, требуя своё сокровище назад. Я ещё не миллионерша и телефонами разбрасываться пока не могу.
Дальше дело пошло лучше. Нам консьерж покланялся, к лифту проводил, сказал, на какую кнопочку жать. Миллионеры – они как птицы: летают высоко и живут тоже. У него пентхаус – весь верхний этаж и крыша миллионерские.
– Не зря я тебе пропеллер приделала, – делюсь впечатлениями с Цири. – Будешь настоящей Карлсонихой, прикинь? Сиди тихо! – погрозила щенку пальцем, поправила банты и закрыла коробку. Там всё в порядке: дырки по бокам. В одну из них рыжий Цириллин нос высунулся. Любопытная девочка.
Я вдохнула, выдохнула и нажала на кнопку звонка. Звенело как в церкви – громко и торжественно: бам-бам-бам! Дверь почти сразу распахнулась.
Она была прекрасна – дочь Владимира Орловского. И совсем на него не похожа. Белокурая, голубоглазая. И только крохотная ямочка на подбородке всё же указывала: она его. Выглядела девочка как настоящая принцесса: платье льдистого цвета с пышной юбкой, туфельки в тон. Короны на голове не хватало.
– Это ты мне принесла? – спросил ребёнок и протянул руки.
– Если день рождения у тебя, значит это твой подарок, – осторожно вручила ей коробку.
Больше мне делать здесь было нечего, но я не могла уйти, пока не увижу собственными глазами, что Цири попала в хорошие руки. Это выше моих сил.
Ребёнок без пиетета отбросил в сторону крышку и завизжал от восторга. На заднем фоне нарисовался наш миллионер. В костюме, галстуке, голубой рубашке в тон платья дочери.
– Собака! Моя! Здорово! – Цири прижали к груди. Прямо к красивому платью. Затем ребёнок кинулся к отцу. – Ты лучший! Ты молодец! Это правда моя? Правда? Я о такой всю жизнь мечтала, а мама сказала, что это большая собака, что лучше маленькую! А ты молодец!
– С днём рождения, Белка! – Орловский поцеловал дочь в макушку. – Конечно, это твоя собака. Что стоишь в дверях? – это он мне. – Проходи.
И я вошла. Когда ещё удастся побывать в гостях на дне рождении миллионерской дочери?
Я сделала три шажка вперёд. Успела окинуть взором холл – по-другому не скажешь. Нарядненько. Всё в шариках. Колонны, арки – праздничный рай, одним словом. Какой-то очумелец