– Ректор никогда не пользовался свечами, сэр. Извольте убедиться, комната очень хорошо освещена.
С этими словами Слотуайнер сделал быстрое движение рукой и щелкнул выключателем у двери. Одинокую лампочку тотчас же поглотило сияние полудюжины настенных светильников, бросавших яркий свет на потолок.
Эплби продолжал:
– Где и как ректор обычно сидел, будучи здесь вечерами? Включал ли он весь свет или только одну лампочку?
На сей раз дворецкий ответил сразу. Работая за столом или сидя в кресле у камина, доктор Амплби обычно довольствовался одной лампочкой. Однако если он подходил к книжным полкам или принимал посетителей, он включал весь свет. Выключателей два: один – у камина, а второй – у двери.
Эплби задал следующий вопрос:
– Каково было освещение вчера в десять тридцать вечера?
– Горели все светильники, сэр. Когда я находился в кабинете, ректор выбирал книги на полках в дальнем углу.
– А после, когда вы вбежали вместе с мистером Титлоу?
– Горела лишь одна лампочка.
– Возможно, доктор Амплби выключил светильники, вернувшись к столу?
– Не могу сказать точно, сэр. Вполне вероятно.
– Скажите, что происходило с освещением потом?
– Прошу прощения, сэр?
– Я хочу сказать, включили ли вы или мистер Титлоу все светильники тотчас же, как обнаружили тело?
Слотуайнер замялся.
– Не знаю, сэр, – наконец произнес он. – То есть я не уверен. Полагаю, что я сам включил весь свет, но в подобной ситуации я бы сделал это машинально. Нет, с полной уверенностью не могу этого утверждать. Позже, разумеется, горел весь свет.
Слотуайнер, почувствовав, что его допрашивают по всей форме, говорил осторожно и тщательно подбирая слова. Однако Эплби решил пока не напирать.
– Я дослушаю вас до конца немного позднее, – сказал он. – А теперь всего один вопрос.
Он было повернулся, якобы давая понять, что разговор окончен, но тут же снова развернулся к дворецкому лицом и посмотрел ему прямо в глаза испытующим взглядом.
– Интересно, почему вас так ошарашил мой вопрос о свечах?
На сей раз Слотуайнер оказался начеку.
– Сам того не знаю, сэр, – ответил он. – Если можно так выразиться, вопрос – все вопросы, сэр, – был несколько неожиданным. Я никак не могу объяснить свою реакцию. Вы, очевидно, заметили, как я смутился. Если попытаться выразить мои чувства словами, то «замешательство» подойдет более всего. И я сам удивляюсь, почему я растерялся.
Слотуайнер умолк, очевидно, раздумывая. Затем продолжил:
– Меня удивило не внешнее содержание вопроса, поскольку я совершенно уверен, что в этих апартаментах свечами никогда не пользуются. Доктору Амплби они были не нужны, а при наличии такого количества деревянной облицовки я бы, разумеется, запретил остальной прислуге использовать их. Чтобы быть понятым до конца, сэр,