Дежурная речь Молотова: «Мы рады приветствовать на нашей земле наших друзей и союзников…» Кажется, подумал кинооператор, в августе 1939-го этими же словами Молотов встречал тут Риббентропа, чтобы подписать знаменитый договор о дружбе с Гитлером, договор, который позволил фюреру напасть на Англию, а СССР – на Польшу. Впрочем, ту встречу Борис не снимал, поскольку тогда он еще учился на операторском факультете ВГИКа. Но он видел и помнил ее по выпускам «Союзкиножурнала», который показывали во всех кинотеатрах страны перед началом каждого киносеанса.
Ответная дежурная речь Корделла Халла, которого Молотову переводил личный переводчик Сталина Валентин Бережков: «Мы уверены, что совместными усилиями мы разгромим нашего общего врага…»
– Караул, направо! – зычно скомандовал командир кремлевской парадной роты. – Шагом марш!
Такого слаженного, с оттягом, прусского печатного шага никогда не видел ни один из прибывших американцев, даже генерал-майор Джон Дин. Подошвы начищенных сапог в унисон взлетали в воздух на стандартную высоту 30 сантиметров и единым ударом обрушивались на землю, как того требовал ритуал, усвоенный еще при императоре Павле. Затем хозяева подвели гостей к их посольским машинам – Халла и Гарриманов к черному «Линкольну» с двенадцатицилиндровым двигателем, Дина – к новенькому кремовому «Бьюику».
Впрочем, это Борис Заточный уже не снимал – экономил пленку для съемки следующих гостей, прибытие которых ждали буквально с минуты на минуту.
– А где ваши машины? – спросил между тем Гарри-ман Валентина Бережкова.
– На подходе, – улыбнулся Бережков, он тоже оставался на аэродроме для встречи следующей делегации – британского министра иностранных дел Энтони Идена, советника британского правительства барона Уильяма Стрэнга, посла Великобритании в СССР барона Арчибальда Кларк-Керра и генерала Хастинга Лайонела Исмейя, советника Черчилля по военным вопросам.
Садясь с отцом в машину, Кэтлин оглянулась на помощников Джона Дина, которые направились к поджидавшему их автобусу. Точнее, на одного из них – лейтенанта Ричарда Кришнера. В свои двадцать четыре года этот Кришнер, второй пилот-штурман B-17s «Летающая крепость», уже имел восемнадцать боевых вылетов в Африке и Италии, за что получил «Крест летных заслуг» и «Пурпурное сердце». «Крестом», как известно, награждают за подвиги в воздушном бою, а «Пурпурное сердце» – особая медаль Президента за ранения, полученные в сражениях с врагами США. Сбитый над Сицилией в июле этого года, Ричард катапультировался из своей горящей «Летающей крепости» и, раненный в плечо, не только сам добрался до американских десантников, атакующих город Джела, но и дотащил до них своего ослепшего и дочерна обожженного первого пилота. Конечно, после госпиталя Ричарда отправили на штабную работу – по негласному правилу, раненных в бою и чудом избежавших смерти пилотов американские генералы, по возможности, старались больше не подвергать опасности. Но и в Объединенном комитете начальников штабов этот Кришнер был заметной фигурой