Я показала на тарсианина:
– Его зовут Дар.
Шакко презрительно скривился.
– Похоже, ты искренне за него волнуешься. Не вздумай привыкнуть. Если очень повезет, его вернут домой после переговоров, а ты-то останешься здесь.
От этих холодных слов больно кольнуло за грудиной, но я сжала руки в кулаки и храбро ответила:
– Пусть хоть кто-то покинет свалку и доберется до родных мест.
Шакко вытянул руку и приподнял мой подбородок, усмехаясь прямо в глаза:
– И на свалке можно неплохо жить, если деваться некуда. Может, скоро ты найдешь здесь местечко получше ржавой бочки.
Я равнодушно пожала плечами. Устала. Туман в голове. Нет сил надеяться на быстрые перемены к лучшему. Может, завтра с утра…
Шакко провел по груди тарсианина светящейся пластинкой вроде сотового телефона, потом начал проводить расчеты, проводя сильными пальцами по дисплею.
– Судя по его чипу, пилот был на хорошем счету, имел звание офицера, должно быть, за ним стоят серьезные люди на Тарсин. Попробуем обмануть сианцев и послать данные в обход их системы. Это все, что может Джелло, понятно тебе, ящерка?
Я возмущенно прикусила губу, но смолчала. И выдохнула с облегчением, когда машина, которую Шакко назвал «летмобиль», скрылась вдали.
Глава 10. Беспокойные дни
Дар быстро поправлялся, и ему нужна была нормальная пища в надлежащем количестве. Я уже безо всякого опасения оставляла тарсианина одного, убегала в «Кормушку» и с головой погружалась в привычную круговерть, думая лишь о том, что меня с нетерпением ждет голодный друг.
Я была нужна Дару, но и он сделался необходим мне, как здешний сухой и горячий воздух. Вслух, конечно, этого не скажу, но в душе я ликовала, что тарсианский разведывательный космолет упал именно на Цоту, и Фрайм привез раненого пилота ко мне.
Мы много разговаривали, каждый вечер обсуждали, как вместе улетим отсюда. Дар рассказывал о своей родине, а я любовалась его разрумянившимся лицом и чувствовала, что потихоньку влюбляюсь. Чисто по-дружески, без претензий на взаимность, просто мне так легче жить здесь и сейчас.
Для меня Дар – идеальный образец мужской красоты и силы. Он не только внешне хорош, но несомненно благороден, честен, умен. Если все тарсиане похожи на него – это раса замечательных людей и мне среди них будет комфортно, даже если никогда не смогу вернуться на Землю.
Вот только порой в нашем общении проскальзывало некое превосходство Дара над «чудным существом из Дейкос». Он снисходительно ко мне относился, вежливо, но чуточку свысока. Я старалась не придавать этому большого значения, да и некогда было анализировать каждую его фразу.
Я уставала. И скверно питалась, потому что лучшие кусочки берегла Дару. На почве такого моего поведения старый приятель Фрайм потерял ко мне прежний интерес, мы теперь редко виделись. Дар, конечно, был в приоритете. Я старалась ухаживать за ним как можно лучше, и настал день, когда тарсианин вызвался проводить меня на «рабочее место». День моего ужаса и стыда…
Во-первых, я опоздала в «Кормушку»