Я встала и, приблизившись, к зеркалу поняла, что мои ресницы почернели и стали очень пышными и завитыми, как будто я их нарастила, брови тоже сильно потемнели, цвет глаз стал насыщенным голубым. И губы… таких пухлых и ярких губ у меня никогда не было. Как будто я вчера на всё лицо татуаж сделала. Я опустила глаза ниже и поняла, что моя грудь… нет, не выросла, но, по крайней мере, опять стояла, а не висела. Да и само тело. Я покрутилась вокруг своей оси и поняла, что до сих пор сплю.
Фитнесом я никогда не увлекалась, а сейчас на моем теле была чуть ли не каждая мышца проработана. И выглядело это всё очень сексуально.
Отвлек меня от созерцания себя любимой мобильник. Это был начальник.
Я тут же взяла трубку и начала утробно кашлять.
– Крылова, ты чего там? – строго спросил Иван Алексеевич. – Серьезно заболела, что ли?
– Угу, – опять прокашляла я. – Температура под сорок, еле глаза открыла.
– О как, ладно, понял, надо было сразу позвонить, – недовольно пробрюзжал Алексеич.
– Я как до телефона добралась, так сразу же, – опять прокашляла я.
– Ладно, – шумно выдохнул он. – Выздоравливай там.
– Спасибо, извините.
Какое-то время я продолжала пялиться в зеркало и рассматривать себя, пока не заметила еще кое-что. Это были татуировки на моих предплечьях – браслеты золотого и черного цвета.
Всё это выглядело красиво, но… когда я успела сделать татушки?
Я пошла на кухню, споткнулась о кошачьи чашки и пробормотала себе под нос:
– Надо еще котов покормить…
И только в этот момент сообразила, что их нигде нет.
Я быстро рванула в комнату и поняла, что коты действительно куда-то пропали, причем оба. Я на всякий случай обшарила всю квартиру, попутно одевшись в свою любимую пижаму и заколов непокорные пряди, которые так и лезли в глаза. Но двух пушистиков не нашла. И серванта с мусором, кстати, тоже.
Я решила пока не истерить и пойти принять душ – может, мозг немного прочистится, и думать получится лучше.
Под душем провела довольно много времени, но скорее просто тупила, чем пыталась размышлять о насущных проблемах.
Выйдя из ванной, поняла, что проблема номер один так и не решилась, а именно: в зеркало на меня всё еще смотрела моя помолодевшая и посетившая стилиста копия.
Выключив фен, услышала звонок в дверь и стук такой громкий, будто её кто-то выломать пытается.
В глазок увидела разъяренную подругу. Открыла, и брюнетистый ураган чуть не снес меня с ног.
Анька кинулась мне на шею и начала одновременно ругать и выговаривать, какая я безответственная, и при этом еще и громко рыдать.
А затем, когда она отцепилась от меня, слезы у подруги высохли в одно мгновение, и она громко присвистнула, вновь становясь нормальной:
– Это кто же тебя так, мать, а?
– Что