После ужина Альдис пригласил меня к себе, на рюмочку каньячки – забористого напитка на абрикосовых косточках, который, по его словам, способствовал возвращению хорошего настроения и бодрости духа. Именно в академии альв к этой дряни и пристрастился. Оправдывался тем, что только с помощью каньячки ему удается обрести равновесие и не поддаться искушению размазать зарвавшегося школяра по стенке. Дав мне распробовать приторно-сладкую наливку, друг с усмешкой заявил, что в скором времени это станет моим наипервейшим лекарством. Я сглотнул осевший в горле ком и послушно потянулся за второй рюмкой.
Наливка действительно помогла расслабиться. Еле доплелся к себе. Голова плохо соображала, ноги заплетались, и мне ужасно хотелось спать. Поэтому когда я открыл дверь в спальню и увидел на постели обнаженную Инаэль, поначалу решил, что сбрендил. Потом закралась шальная мыслишка, а не перепутал ли я намеренно этажи, чтобы прийти к альвессе?
Но, по всем признакам, комната была моя. Вон белая туника небрежно брошена в кресло, а на большой деревянной кровати с вычурной спинкой обложкой вверх лежит еще недочитанная мною книга. Вместе с обнаженной альвессой.
Невольно облизнулся, разглядывая притягательные формы травницы. Она была хороша. Даже очень.
Попробовал, собрав остатки воли, отступить, напомнив себе, сколько сил ушло на то, чтобы пресечь ее поползновения на мою личную жизнь. Инаэль, почувствовав, что жертва готова соскочить с крючка, поднялась и мягкой кошачьей походкой направилась ко мне. Длинные волосы струились по плечам, целомудренно прикрывая грудь, но оставляя открытыми остальные прелести великолепного женского тела.
– Опять убегаешь? – замурлыкала на ухо, томно прижимаясь ко мне.
Убегать я уже расхотел. Ощутил головокружительный запах нежной кожи, коснулся губами изящного плечика, пальцами скользнул по упругим полушариям грудей. Тихий стон альвессы прогнал мои последние колебания. Подхватив Инаэль на руки, понес на кровать – наверстывать упущенное.
Утром, разумеется, пожалел о случившемся. Хвала Диаре, вейле хватило ума убраться на рассвете. Подобные отношения между преподавателями в Инайской академии не поощрялись, и ни мне, ни ей не нужны были неприятности.
Заводить с травницей роман я не собирался. Расценил это, как незапланированный рецидив, и постарался выбросить ее из головы, сосредоточившись на работе.
Первый учебный день ректор решил начать с короткой планерки. Собрав нас перед завтраком, произнес очередную напутственную речь, которую добрая часть преподавателей благополучно прослушала. Хотя перед благородным элом Барольдом мы делали вид, что ничего важнее его умозаключений для нас не существует в природе.
Закончив