«Горько мне думать о тех делах, которые я мог бы совершить, если бы мне не то что помогали, а хотя бы, просто, не мешали.»
Слова Сани, обращенные к незабвенному образу капитана, можно посвятить и реальной исторической личности-легендарному белому генералу барону Унгерну:
«Этот человек погиб в мужественном бою со стихией.
Скорбь и гордость за него волнуют нас.
И перед зрелищем его бессмертия страстно замирает душа.
Для таких людей, как он, нет и не будет смерти!»
Глава 1. Доблестный рыцарь Айвенго 20-го века
Среднестатистическому представителю цифрового века, живущему во времена ревущих моторов и навороченных гаджетов может быть сложно представить ту сладостную, медленно текущую эпоху Российской Империи времен незабвенного Самодержца Александра III, на последние годы правления которого пришлось раннее детство нашего главного героя.
Восточная Европа, фото автора
Это был конец винтажного 19-го века, всё еще не загрязненный пороховой копотью европейских войн и кровавых революционных драм.
«Тузенбах: Кто знает? А быть может, нашу жизнь назовут высокой и вспомнят о ней с уважением. Теперь нет пыток, нет казней, нашествий, но вместе с тем сколько страданий!..
Чебутыкин: Вы только что сказали, барон, нашу жизнь назовут высокой; но люди всё же низенькие…»
А. Чехов
Понимание атмосферы и самого духа времени, в который появился на свет наш юный герой, является ключом к правильной оценке его такого яркого, но такого скрытого ото всех богатого внутреннего мира, стремлений его добродетельного сердца и порывов его благонравной души.
Жителю ультрасовременного мегаполиса непросто представить спокойную, пасторальную жизнь в древнем дворянском поместье Эстляндии, недалеко от освежающего синего моря с его белым, пенным прибоем и пышно развивающимися парусами на горизонте.
Восточная Европа, фото автора
Многим так же трудно вообразить часть детства, проведенного в окружении средневековых немецких мощеных улочек и древней архитектуры, навевающей самые романтические мысли о давно ушедшем прошлом.
Данное повествование полностью посвящается удивительному белому воину Гражданской войны; прекрасному рыцарю во всех смыслах и толкованиях этого слова.
В груди отважного Роберта Унгерна Штернберга билось горячее сердце, точь-в-точь напоминающее неустрашимые сердца его героических предков- крестоносцев, знатный, аристократический род которых восходил к 1269 году.
Ощущение этой генетической связи с предками так же, как и благородство его души и чистота порывов, руководили этим человеком до последних минут его короткой, но такой блистательной жизни.
Духом рыцарства была пропитана каждая клеточка его пламенной, романтичной