Это сказал некто Сет, и я подумал, что его комплимент неискренен. Особенно когда он процитировал мой слоган: «Хорошо идет!» Не самое удачное из моих творений, хотя лучше, чем то, что тогда предложил Толстый Трев: «Вы не ощутите на вкус те двадцать пять процентов растительного масла, от которого эта гнусная субстанция становится легконамазываемой».
Сет работал в связке с Миган, австралийской оформительницей, высокой, шумной женщиной с растрепанными волосами.
– Здорово, что вы с нами, ребята. Как зовут этого прихлебателя?
– Догго. Только это временное имя.
– Кто он?
– Не знаю.
– Разве не написано в его родословной? – спросил Коннор, небритый ирландец с прилизанными волосами. И внезапно был награжден яростным взглядом пса. – Он что, понимает по-английски?
– Тоже мне, загнул, – усмехнулся его партнер-оформитель Клайв. – Хотя если видит перед собой ирландского пустобреха, то сразу понимает, что это пустобрех.
По первому впечатлению я расставил своих новых коллег так: во главе, на самом верху стоял Клайв, за ним Миган, дальше Сет, и последнее место занимал Коннор. Но Миган почти сразу опустилась на две ступеньки вниз, поинтересовавшись:
– А с какой стати у нас на работе должна присутствовать собака?
– Это было условие, на котором Дэниел согласился подписать с нами контракт. – Тристан послал мне взгляд: «Объясняйся сам». – Его требование было вполне законным. Он же не знал. И никто не знал.
– Это был пес моей девушки.
Прошедшее время плюс намек, что моя девушка больше не в состоянии ухаживать за собакой, повергли коллег в задумчивость – все начали гадать, уж не случилось ли с ней чего-нибудь трагического: тяжелая болезнь, например, или автомобильная авария. Однако спросить никто не решился.
Догго остался доволен своим новым кабинетом. Кто-то установил здесь длинный кожаный диван – мебель как раз для него. Пес опробовал его и одобрил. Комната выходила окнами во двор и была вполне просторной для двух столов и разделяющего их дивана Догго. Прекрасное место. Я уже предвкушал, как с удовольствием и плодотворно стану трудиться здесь. Эдит не слишком уверенно устраивала себе рабочий уголок в дальнем конце. Я напомнил себе, какой для нее большой шаг переместиться из-за стола в приемной за стол на самых задворках заведения. Эдит пока не ощущала, что имеет на это право, и до сих пор молчала – сомневалась, признают ли дизайнеры своей бывшую секретаршу. Ответ простой: не признают, пока она не завоюет репутацию какой-нибудь качественной работой, которая из-за их бездействия будет представлять для них опасность.
– Не берите их в голову, – сказал я, когда мы остались одни.
– Я и не беру. – Эдит пренебрежительно пожала плечами.
– Неужели? Не существует понятия «счастливая семья», особенно в маленьких компаниях вроде вашей.
Плечи Эдит опустились, и вся ее бравада улетучилась.
– Господи! –