Визит к больной проходил по всем правилам европейского этикета. Дверь открыла «горничная или помощница по хозяйству», хихикнула в душе Лиза. Сама она восседала в кресле во главе небольшого застолья, устроенного Натали на скорую руку. Чай на выбор: светлый липовый, фруктовый цвета граната, обычный индийский, золотисто-коричневый. Свежевыпеченные из полуфабрикатов круассаны. Горячие сэндвичи с ветчиной и сыром. И наконец, фирменный десерт Натали: протертые с сахаром фейхоа – изысканный деликатес с запахом клубники и лимона.
Из маленького коридора послышались взаимные приветствия девчонок и Натали. Затем в проеме двери возник букетик фиалок в руке Веры Носовой. Несмотря на то, что их тонкий аромат на смог перебить кулинарные запахи и не достиг ноздрей Лизы, она потянула носом воздух и радостно сказала:
– О! Фиалки из Ниццы!
– Апельсины из Марокко! – выкрикнула Марина Антонова, заглядывая в комнату.
«И почему я в последние годы так мало общалась с девчонками?» – удивленно подумала Лиза. От них повеяло чем-то родным, веселым и детским. Они внесли в ее «маленькую лечебницу» светлый дух Зараево с его классическими подмосковными прудом, лесом и легким дачным бытом. «Если бы здесь еще были и Зинка с Лесей… – неожиданно подумала Лиза, и сейчас же одернула себя. – Как говаривали древние, мертвых – в землю, живых – за стол!»
За считанные секунды Натали исполнила пожелание Лизы. Вера и Марина уселись справа и слева от нее. Они представляли собой два полярных имиджа. Бежевый деловой костюм Веры Носовой красноречиво говорил о ее принадлежности к какой-то фирме. Аккуратные черты лица – небольшой острый нос, поджатые губы, маленькие глаза – сейчас вовсю работали на Верин имидж среднего менеджера – собранного и исполнительного. Марина Антонова была полной противоположностью Носовой. Свободная художница, она чаще всего носила джинсы и свитера или футболки в зависимости от сезона. Вот и сейчас с ее плеч свисал меланжированный джемпер из хлопка. Его радужная расцветка гармонировала с ярким макияжем на лице. Темно-вишневая помада «лореаль» на пухлых губах, маленький пикантный носик – парижский, как шутила сама Марина, и влажные карие глаза огромных размеров. Всегда очень смазливая, Антонова стала еще эффектнее за последние годы.
«По сравнению с серенькой мышкой Верой Марина – тропический цветок», – усмехнулась про себя Лиза. Тем временем Антонова начала выкладывать из пакета прямо на стол апельсины.
– Цитрусовые, это живой витамин «С», Лиз! – Марина всегда называла ее этим усеченным именем – в честь Лиз Тейлор. – Он сейчас позарез нужен тебе. Ты знаешь, что антибиотики полностью сжирают «С»?
– Впервые слышу.
– Так повнимательнее послушай европейскую личность, – посоветовала Натали, устраивая фиалки в маленькой вазе.
Все улыбнулись. Бабушка намекала на обстоятельства, известные всему Зараеву. Оригинальную художницу, Марину Антонову все чаще приглашали для работы в европейские частные галереи.
– Ты