Тут суккуб оставила истерзанное тело в покое и легкой, танцующей походкой направилась ко мне. От милой Елизаветы-Марии не осталось и следа: лицо удлинилось и сделалось белоснежно-бледным, глаза запали и горели багряными огнями преисподней, а тонкие губы больше не скрывали заполнявшие рот острые иглы зубов. Забрызганный кровью халат при каждом шаге распахивался, тогда становились видны обтянутые кожей ребра и некрупные груди с черными бугорками сосков. По-прежнему изящными остались лишь тоненькие пальчики, только теперь их венчали длинные ногти неприятно-стального цвета.
Стального – это если без налипшей крови…
– Проваливай! – скомандовал я инфернальной твари, кинул на стол снятый пиджак и принялся закатывать рукава сорочки. – Ты свободна! Убирайся в преисподнюю!
– Мой милый Лео, – тихонько рассмеялась суккуб и слизнула с верхней губы капельку крови длинным, раздвоенным на конце языком, – разве ты больше не нуждаешься в моих услугах? Поверь, я многому могу тебя научить…
– В ад! – сорвался я на крик. – Ты не можешь нарушить договор!
– Глупо, – покачало головой потустороннее создание. – Ты так безнадежно влюблен в свою Елизавету-Марию, так грезишь ею, но она никогда не будет твоей. А я буду. Просто представь меня…
– Убирайся! – резко бросил я и с многозначительным видом разложил нож.
Инфернальная тварь при виде титанового клинка подалась назад, но сразу взяла себя в руки и напомнила:
– Лео, ты не можешь причинить мне вреда. Не забывай, у нас договор…
– И в мыслях не было, – оскалился я, подхватил одну из керосиновых ламп и поспешил к пролому в дальней стене. – Проваливай! – крикнул, прежде чем склонить голову и юркнуть в лаз.
Не стоило связываться с суккубом, но если начистоту, у меня просто не оставалось иного выбора, кроме как пойти с ней на сделку. Я действительно был столь безнадежно глуп, что вознамерился произвести впечатление на дочь главного инспектора, и обратился за помощью к знакомому поэту, а тот растрепал о моем секрете всему городу.
Всплыви правда наружу, Фридрих фон Нальц меня бы на медленном огне поджарил!
И я нашел выход. С моим талантом потусторонние создания – как мягкая глина, из них можно вылепить что угодно, вот я и вылепил из суккуба миловидную девицу, свою невесту; просто опередил инспектора и предложил заключить сделку. Но теперь все зашло слишком далеко…
– Ты будешь скучать обо мне, Лео! – послышался за спиной серебристый смех.
Я ничего не ответил. Дошел до развилки и повернул к подземной часовне. Там поставил «летучую мышь» на одну из каменных скамей и с трудом сдержал дрожь, когда неровные отблески замелькали на каменном изваянии падшего.
Изваянии? Вот уж нет…
Наполовину утопленное в стену крылатое создание нависло надо мной, придавило своим мертвым величием, принялось медленно, но неотвратимо прорываться