Берд подался к окну.
– Думаете, Дуэйн ее бил? – спросил он, но Дженнифер напряглась и выпрямилась, отступая и оглядывая дорогу. С запада приближалась машина. Она замедлилась, проезжая мимо, и лицо водителя бледной луной показалось за стеклом. Он разглядывал их. Дженнифер помахала. Рука мелькнула в ответ. Когда машина скрылась из вида, она повернулась, снова скрестив руки.
– Я вам этого не говорила.
Глава 7
Моего мужа можно назвать по-разному. Любимчиком девочек в старшей школе. Грубым отбросом. Спортсменом, который мог бы стать профессионалом, если бы получилось. Наркоманом. Мудаком. И да, он был убийцей. В конце концов – и в конце концов мы до этого дойдем. Я собираюсь рассказать вам все. Но недостаточно просто рассказать правду; я рассказываю вам историю и хочу, чтобы она получилась как надо. Вы должны знать ее всю, чтобы понять конец.
Мой муж бывал настоящим подонком.
Но он был не из тех, кто избивает свою жену.
Даже в худшие времена, когда он был по-настоящему взбешен, пьян или обдолбан, или все сразу. Я видела в те моменты, что ему хотелось меня ударить. Но он этого не делал, и я думаю, это потому, что он знал: если ударит, я ударю в ответ. И будет больно. Я знала его слабые места.
Он никогда бы не рискнул. Несмотря на все его легендарные способности на игровом поле, на невероятно сильную руку, которая могла сделать его звездой, мой муж не любил вызовов. Принц моей хреновой сказки предпочитал нечестные драки, чтобы его противник был безнадежно слабее, а итог был гарантирован. В старшей школе он был большим парнем, который выставлял ногу в людном коридоре, лишь бы посмотреть, как какой-то хилый восьмиклассник шлепнется. Он был мужчиной, получавшим странное, гротескное удовольствие, когда преследовал паука по дому, позволяя тому выбраться на свободу, а затем обрушивая на него ботинок или свернутый журнал и превращая его в пятно на полу. Или от этой проклятой электромухобойки – он обожал ее. Он смотрел это как фильм, сидя на крыльце с пивом в руке, пока комары и мухи плыли из сумрачного леса, притягиваемые гипнотическим голубым свечением прибора на нашем заднем дворе. Если закрыть глаза, можно было услышать, как они сталкиваются с ним: «Бззз! Фззз!»
Дуэйн по-идиотски хихикал каждый раз, когда насекомое себя сжигало, такой порывистый звук из глубины его горла, и в конце концов он допивал пиво, бросал скомканную банку во двор и говорил: «Гребаные насекомые такие тупые».
Вот таким был мой мужчина: полупьяный во вторник, упивающийся превосходством над чем-то, у чего даже нет центральной нервной системы. Чтобы издеваться над кем-то его габаритов потребовалась бы стойкость характера, которой у него не было.
Но такими и были мужчины Коппер Фолз. Не все, может, даже не большинство, но достаточно. Достаточно, чтобы это стало тенденцией. Достаточно, чтобы, будучи одним из них, оглядываться и думать, что таким быть нормально.