Минуту или две красавчик просто стоял презрительно – насмешливо глядя на воду в противоположном конце пруда. Затем начал выказывать признаки волнения: вглядываться в воду, звать по имени, а после почти мгновенно разделся и нырнул.
Пока раздевался, я успела увидеть накачанные руки и ноги, а также кубики пресса на груди и животе. Хорош, засранец! Но ключевое слово здесь засранец!
Пока он плыл к противоположному берегу, мощно вспарывая воду, я тихонечко подплыла к правому берегу и также тихонечко выбралась, сев на корточки и наблюдая за бесплодными попытками черноволосого найти меня.
Он нырял, шарил в зарослях, выныривал, набирал в грудь воздуха не отрывая взгляд от воды и снова нырял.
Выждала пару минут и ехидно спросила:
– Что потерял, гаденыш?
Красавчик на мой вопрос только рукой отмахнулся, не мешай мол, снова нырнул, тут же вынырнул и посмотрел на меня. Ой, кажется кому-то суждено погибнуть во цвете лет, причем медленно и мучительно… Расстояние между нами черноволосый преодолел в пару гребков. Даже спасать меня не так быстро плыл, как сейчас убивать… Молниеносно выбрался на берег, а я бросилась бежать к замку. Догнал он меня быстро. Очень быстро, хотя бежала я так, что могла бы и олимпиаду выиграть. Сердце опять пыталось выскочить из моей груди, дышала с трудом, а этот гад даже не запыхался. Схватил за локоть, больно сжал и повел обратно к пруду. Дойдя до вещей, начал одеваться, ни на секунду, не отрывая от меня взгляда. А я в очередной раз разглядывала его великолепную фигуру и белые хлопковые труселя по типу совковых «семейников», облепившие его соблазнительный зад.
–Прогулка окончена. – заявил он, одевшись, и повел меня к замку.
Мой легенький сарафан тоже облепил все изгибы моего тела, и по пути к замку я ловила на себе сальные взгляды мужчин, которые попадались нам по пути, ну и недоуменные тоже.
На ступенях замка мы столкнулись с Венисом.
– Что случилось? – он окинул мокрых нас удивленным взглядом.
– Да так, ничего, просто поплавали немного. – и я покосилась на красавчика.
Что-то непонятное мелькнуло в его взгляде, не злоба, не ненависть, не презрение. Удивление? Мелькнуло и пропало так быстро, что я не успела определить.
Остаток дня мы просидели в моей комнате, в которой уже успели убрать все осколки, в полном молчании, впрочем, как и всегда. Точнее красавчик время от времени разговаривал с кем-то по камню, а я молчала. Разговаривать с невзлюбившим меня за что-то типом мне было не о чем. Я прошла в дальнюю комнату и занялась переборкой своих вещей, ну, после того как вытерлась полотенцем и переоделась в сухое, конечно. Как я уже говорила, здесь было все. В шифоньере висела моя одежда,