– Я видела ваши глаза, когда погибла Милли. Вы не ожидали, что зайдет так далеко, верно?
– Комиссия не имеет никакого отношения к происшествию с миссис Мерг, – механическим голосом отчеканил нахмурившийся собеседник.
Если вдуматься, он был красив. Не так породист, как папа, и не так располагающе улыбчив, как Брендан… Но надменный профиль с гордым подбородком, разлетом широких черных бровей и орлиным носом с горбинкой вполне мог кому-то понравиться.
– Я не питаю иллюзий. Знаю, что вы способны ударить в спину, – спокойно отреагировала мама. – Но мы тут недавно общались с госпожой Пруэтт, вернувшейся из Индийского университета. Она рассказывала, как крепко и фанатично местные верят в кармическое возмездие… Не боитесь отворачиваться, когда позади стоит граф?
– Надеетесь заманить меня на вашу сторону? – усмехнулся мужчина. – Боюсь, понадобится больше, чем похлопать красивыми черными глазами… Что вы можете предложить взамен, Анна? Кроме всей этой ненужной философии? Мы оба знаем, что я та еще сволочь и всегда ищу своей выгоды.
– Я никогда не была сильна в кокетстве, господин Бехтерев.
– Ошибаетесь. Вы всегда действовали на мужчин весьма… нездоровым образом, – пробормотал он в кулак и потер подбородок. – Вы расстроили мой брак. Сообщили в «Трибьюн» о глупой юношеской шалости, едва не разрушив мою жизнь. Мне нужна компенсация ущерба.
– Не похоже, что брак расстроен. Вяземский все-таки стал вашим тестем, – мама равнодушно пожала плечами. – И даже выкупил «Трибьюн», чтобы печатать там несусветную чушь, игнорируя истину.
Бехтерев резко подался вперед, оперся рукой об оконную раму и навис над матерью. Та, впрочем, даже не шелохнулась.
– И все же, это было довольно низко, не находите, княгиня? – прошипел он обиженно.
– Вы соблазнили мою лучшую подругу и собирались ее опозорить, – напомнила мама, глядя на мужчину с неприкрытой неприязнью.
– Я прощался с холостой жизнью, только и всего. Хотел приятно провести время перед походом к алтарю. И я никогда не обещал малышке Дженни жениться, – фыркнул он. – Если она что-то там себе напридумывала…
– Какая же вы сволочь.
– Принимается, – сально ухмыльнулся Бехтерев.
– Я не сообщала ни в «Трибьюн», ни Вяземским. Поверьте, у меня той ночью были совсем иные заботы, – холодно заявила мама. – А ваша мелочная мстительность, основанная на идиотских догадках, чуть не стоила мне… И не только мне…
Она осеклась и отвернулась к окну. Снова разгладила складки на юбке, словно успокаивая себя и уговаривая не раздражаться.
– Уговорили. Забудем. Теперь я граф…
– И как оно? – рассмеялась матушка. – Ваше семейство так хотело породниться с Вяземскими, что вы и понять не успели, в какой змеючник угодили, да? По сравнению с ними вы безобидный ужик…
– Полагаете, Анна? Не боитесь меня недооценить?
– Боюсь переоценить, – честно ответила