– А молодец, – вдруг похвалил прокурор, – видишь, и от тебя бывает польза, и, обращаясь уже ко всем, бросил – отставить дороги. «Помните, – продолжил он, мерно вышагивая по кабинету, – свалят меня – полетите и вы, борясь за меня, вы боретесь за себя. Наберем материалов для дела на губернатора, покажу его в Москве, и кто ж после этого осмелится отправлять в отставку честного и принципиального прокурора? Кто позволит оставить целую область на растерзание бандитов во власти? Как целый субъект федерации может остаться без главного блюстителя порядка и надзирателя законности?
– Без надзора за законностью, – неугомонный Цапко в силу молодости иногда поддавался порывам говорить, не успевая подумать, и уже клял себя за несдержанность.
– Пень лагерный, – взорвался прокурор, – имей ввиду, у выскочек может наступить досрочная гибель в результате преждевременной смерти. Павел Лаврентьевич пожевал губами, успокаиваясь, и продолжил наставлять подчиненных: «Тут главное – время, быстро нужно все делать, некогда сопли распускать, моргнуть не успеете – на нары пересядете». Подчиненные, подавленные неожиданной глубиной и сложностью обрушившихся проблем, угрюмо молчали, переваривая обрушившуюся на них информацию.
– Ну, винтики-колесики, чего сидим? – вскинулся Павел Лаврентьевич, и для дополнительного эффекта похлопал в ладоши, – если вопросов нет, то закрутились, завертелись!
Рабочее совещание было закончено, подгоняемые бодрыми напутствиями шефа, прокурорские начальники гурьбой высыпали из кабинета в приемную. Завидев Павла Лаврентьевича, из мягкого кресла быстро подскочил, даже подпрыгнул, долговязый человек средних лет, прятавшийся давеча за чучелом оленя в преддверии губернаторской свадьбы, и обреченно протянул руку для рукопожатия.
– А, наш многопрофильный магнат, – театрально развел руками Павел Лаврентьевич, увлекая гостя к себе в кабинет, – и строите, и сеете, и все вам мало! Что ж вы, Виктор Павлович, закон нарушаете? Долговязый начал было протестовать, но прокурор, не обращая внимания на протесты, обернулся в приемную. «Цапко! – перекрывая гул, рявкнул Павел Лаврентьевич, – прояви бдительность, обнаружь в завтрашнем номере «Губернских новостей» религиозный экстремизм, или разжигание межнациональной розни. В общем, сам подумай, что там найти можно». Молодой заместитель недоуменно замер посреди приемной, растерянно морща лоб и вопрошающе взирая на шефа.
– Ой, дурак! Ну желторотый, – подобострастно захихикал «видавший виды тертый калач», заискивающе глядя на начальника. Затем, изменившись в лице, перевел взгляд на Цапко, и снисходительно расшифровал молодому коллеге наказ начальника: «Дуй в типографию, арестуй тираж газеты». Павел Лаврентьевич сокрушенно покачал головой, смерив тщедушную