– А в поведении Анны в последнее время ничего не изменилось?
– Нет, – твердо сказал Гаврилов – как показалось Лене, слегка поспешно. – Аня ведет себя как обычно, – лицо его при этом сделалось вдруг замкнутым, и Лена поняла, что продолжать разговор не имеет смысла.
Она попрощалась и вышла из кабинета, подумав, что нужно прислать сюда Паровозникова – пусть разговорит пожилую секретаршу, которая ей, Лене, наверняка ничего не скажет – такие основательные дамы охотнее общаются с мужчинами, не считая женщин профессионалами.
«Очень интересный персонаж, – думала Лена о Гаврилове, сидя в трамвае. – Такое впечатление, что он влюблен в эту Анну, потому что не будет работодатель с такой теплотой и участием рассказывать историю жизни девушки, которая ему кофе варит, даже если иногда с ней спит. Он ее даже знать-то не будет, если ему все равно и интересует только вкус и температура приносимого напитка. А Гаврилов, похоже, знает о Веткиной куда больше».
Она не могла до конца понять, какое впечатление оставил у нее разговор с Гавриловым. Вроде бы человек ничего не скрыл, ответил на все заданные вопросы, рассказал даже чуть больше… но у Лены осталось ощущение недосказанности, какой-то легкой недоговоренности, словно бы Гаврилов за потоком слов и фраз умудрился спрятать что-то важное.
Смущало еще и то, что Анна Веткина не скрывала своих занятий ножевым боем. Это вроде как даже делало подозрения в ее адрес не такими убедительными – зачем ей давать такой козырь в руки следствия? Можно было промолчать, пусть бы следователь копалась и искала ниточки сама. Наивной дурочкой Веткина не выглядела, глупой – тоже. Вариант с тем, что кто-то подсказал ей такую линию поведения, Лена отмела после разговора с Гавриловым – похоже, что авторитетов у Анны никаких не существовало, и свою точку зрения она отстаивала.
В сумке завибрировал телефон, и Лена вспомнила, что убрала звук и забыла об этом. Как назло, мобильник оказался на самом дне, под ежедневником, упаковкой салфеток, косметичкой, кошельком и еще целой горой всякого дамского добра, что практически любая женщина таскает в сумке.
Звонил Андрей:
– Значится так, начальница, записывай. – Голос его в трубке звучал сухо, даже без намека на шутку, и Лена послушно вынула ежедневник и ручку. – То, что прежде было телом, обнаруженным на свалке, принадлежало некоему Терентьеву Алексею Петровичу, одна тысяча девятьсот семьдесят шестого года рождения, бывшему метателю молота, чемпиону страны и даже участнику чемпионатов мира. После ухода из большого спорта господин Терентьев слегка загрустил, а потому запил и угодил в места заключения по обвинению в изнасиловании. Как ты понимаешь, в деле фигурировали материалы, при помощи которых труп и идентифицирован. Господин Терентьев аккурат как год освободился из колонии, нигде соответственно не работал, а шатался с такими же бывшими людьми по