Лямину объяснили суть дела. Он закивал, хотя смутно понимал зачем. Но как тут откажешься? Кем тогда прослывешь? И что тебе потом, как минимум, будут кричать в спину? Тем более, что Ивана и так уже многие за глаза презрительно называли «ботаником»…
На акцию собралось немного – человек под двадцать. Набрали мелких кольев, велосипедных цепей, а кто-то даже раздобыл настоящую нагайку. Именно обернутые велосипедные цепи на руках, предварительно одетых в строительные рукавицы, очень смутили Лямина. Нахлестать по ушам, дословно приводя наказ Шила, он представлял себе немного иначе. Однако виду не показал… А кто бы в такой ситуации показал?
Шило, который был уже со стаканом портвейна внутри, осмотрел своих, остался доволен и решительно повел в атаку. Всем было весело и интересно, хотя толком подготовились только битые – человека четыре, не больше. Вот они-то хорошо знали, что такое набег, а потому явились в ватниках без рукавов, а на ногах несли коротко обрезанные кирзачи.
До двора противника, посреди которого последние двадцать лет стоял засохший фонтан с гипсовым пионером, дошли минут за пятнадцать. При этом старались лезть через дворы вдоль улиц, чтобы вражеская разведка раньше времени не засекла… Айболит высунул ухо и глаз из-за угла дома и объявил ватаге:
– Сидят, красавцы!
– Айда! – шепнул громко Шило и первый выбежал за угол. Лямин нервничал и от этого выбежал вторым. Он услышал, как Шило приговаривает популярный тогда напев: «…Солнце мое, не обижай малютку, где тебя носит, солнце мое?» С этими словами он и шандарахнул сидевшему на скамейке парню коротким черенком от лопаты в горло.
Понеслось!
Через несколько секунд каким-то невероятным отстраненным зрением Лямин увидел себя со стороны: он стоял в куче-мале, чуть разводя руками и лишь один из всех присутствующих наблюдал за происходящим с открытым ртом. Тем временем Шило уже закатился с кем-то под скамейку… Айболит присел на корточки от удара в пах. На парапете фонтана, густо намазанного белой известкой, лежала клякса густой черно-малиновой крови. Лямин тупо уставился в нее.
– Чо тормозим? – очнулся Лямин от пронзительного крика. Паренек сзади, у которого из уха текла кровь, обхватил кого-то руками и теперь пытался завалить. Но в тот самый момент, когда Лямин наконец опомнился, он учуял, что сзади в него что-то летит… И интуитивно пригнулся. Как оказалось, напрасно – если бы стоял в рост, то получил бы широченной доской по хребту. А так пришлось по затылку. Лямин нырнул носом в гравий и уплыл…
Первое, что увидел Иван, открыв глаза, была расцарапанная