Она уехала на несколько дней в Прагу, но вместо ожидаемого расслабления поездка принесла еще большее расстройство: Ульяна стала дерганой, злой, неадекватной. Вернувшись, снова принялась за работу, но после нескольких бессонных ночей, одиноких истерик наедине с собой (незачем вмешивать в свои проблемы мать), поняла, что нужно что-то делать, что-то менять, чтобы паранойя, шизофренические видения и мысли не завладели ее существом полностью. Может для кого-то они казались ярмарочными, балаганными страшилками, исполняемыми дешевыми изношенными актерками и потасканными актеришками, но для нее это были демоны, настоящие, хищные, безжалостные…
Фаина
Уля с детства любила касаться рукой отполированного до блеска золотого носа собаки, обреченной вечно встречать поезда, приходящие на эту станцию метрополитена. Не то чтобы она верила в приметы или так уж сильно мечтала о реализации многочисленных желаний, скорее всего, воспринимала это просто как традицию, дань уважения легендам, соблюдение привычного ритуала, нечто неизменное, а потому ценное, как и само слово традиция. Она загадала переживание, необычное приключение, способное вывести из того периода стагнации и состояния окукленности, в каком она находилась уже полтора года после внезапного разрыва с любовником, из которого рухнула на землю и разлетелась на рваные обугленные куски, как самолет не вышедший из пике. А тут еще и смерть Тамары…
Привычное и скучное пространство обыденно демонстрировало ей ежедневную картинку: торопящихся, боящихся опоздать/не успеть/не сделать пассажиров, назвать которых людьми в подобном потоке не поворачивается язык. Человек должен звучать гордо, а эта деловая работящая масса, мясная река из костей, плоти и наружного облачения, струящаяся по социально-природным закономерностям в ту или иную сторону, являла из себя нечто другое, приземленное и быдлячее. «Неужели это все, что уготовано? – думала она, с тоской окидывая взглядом толпу, – бежать по традиционной, привычной, протоптанной тропинке, без шанса сойти с нее когда-либо? Нет, не может быть. Только не со мной. Ничего, скоро я уеду в Сочи, дурные мысли смоют морские волны, и все изменится».
Несколько лет подряд ее звали в Сочи на Кинотавр, но она все откладывала – вечно находились более важные дела, неотложные, требующие