Первую убитую тварь Глеб Чужинов помнил так, как будто произошло все только вчера. Он гостил у Егорыча – егеря Федора Егоровича Филатова. Вырвался с работы посреди лета, несмотря ни на что, на две недели, так по рыбалке соскучился. Вероятно, именно это Глеба и спасло, ведь находись он в то время в городе… Хотя самому Филатову не помогло.
Филатов Федор Егорович жил при охотничьей усадьбе постоянно, лишь изредка, раз-другой в месяц, наведываясь к семье. Он даже хозяйство здесь держал: козу, с десяток кур да кудлатого пса Мирона, такого же старого, как и он сам. Усадьба пустовала, это ближе к осени народу здесь прибывало – не протолкнись, все-таки элитные охотничьи угодья.
В тот день у Егорыча серьезно прихватило спину непонятно с чего: и жара стояла, и ничего тяжелого он не поднимал. Дед передвигался, согнувшись пополам, изредка виновато поглядывая на Глеба. Сам же и пригласил, обещая пару клевых мест показать, – и на́ тебе, такая незадача. Чтобы не маяться от безделья, Глеб решил помочь егерю по хозяйству.
Лужок выглядел небольшим, с виду на пару часов работы. Но косарь из Глеба был еще тот, и потому в первый день управиться ему не удалось. На другой с утра все и случилось. Мышцы от бесконечного махания косой накануне болели, и тут не помогли даже регулярные занятия в тренажерном зале. Глеб уже проклял, что взялся за это дело, пожалев, что не вызвался рубить дрова. Там и навыков нужно меньше, да и такое нехитрое занятие развивает удар.
Когда от дома, в котором Егорыч проживал и который называл флигелем, раздался яростный лай Мирона, внезапно перешедший в визг, Глеб обернулся и обомлел. Остолбенеешь тут, когда на тебя несется существо размером с громадного пса, которое к тому же выглядит так, что самые жуткие создания из фильмов-ужасов по сравнению с ним покажутся милыми домашними зверушками. Существо, а тогда он еще не знал, что это и есть первая встреченная им тварь, передвигалось неуклюжими скачками, забрасывая задние конечности далеко в сторону. Разинутая пасть на огромной голове, полная пены гнойного цвета, хриплое дыхание, несуразное, до невозможности уродливое тело. Своими размерами поражали зубы: каждый был величиной с палец. Чего уж там: Глеб окаменел. Но всего лишь на миг. Благо рефлексы не подвели: когда существо растянулось в прыжке, явно намереваясь вцепиться ему в горло, руки сработали сами собой. И длинное, на совесть правленное Егорычем лезвие косы впилось ему в загривок. Тварь, несмотря на почти наполовину перерубленную шею, все еще дергалась и затихла только после того, как Глеб несколько раз подряд с размаху вонзил в нее лезвие, напоследок надавив на косовище сверху ногой, наваливаясь всем весом и даже подпрыгивая.
Рассматривать чудовище было некогда – во флигеле, где Егорыч готовил обед, явно что-то происходило, и Глеб метнулся туда, на ходу прихватив стоявшие у задней стенки сарая вилы.
– Дед! – заорал он во все горло, отлично понимая, что лучше бы подкрасться тайком, не привлекая внимания.
Филатов