– Рюкзак! – крикнул он. – Хорош загорать, пошли!
Приятель поднялся с травы, где отдыхал, блаженствуя, как умел только он, и заметил:
– Про пиво ты ему правильно напомнил…
И снова потянулась навстречу бесконечная степь. Солнце медленно валилось вниз, но не к земле, а куда-то за край неба. В стекающих на мир сумерках стал виден игольчатый шпиль еланецкого ретранслятора, хотя сам город еще не показался. Далеко. Если бы уже стемнело, Жмур и Рюкзак могли бы ясно увидеть огни, холодное неоновое сияние, но они успели в Еланец, когда свет еще не покинул грешную землю.
Окраинные домишки роняли в сумрак рассеянные сполохи от тонированных оконных стекол; вздымались зыбкие нечеткие конусы под фонарными столбами, не меняющимися бог весть с каких времен. Рифленые ботинки ступили на твердый после степного чернозема дасфальт. Рюкзак вертел головой: в Еланце он был впервые. Собственно, Злыдня он вживе никогда и не видел в отличие от Жмура; хотя по сетям общался с ним немало.
Городок был небольшой, не то что Сити. Даже не удосужились построить ни одного высотного здания. Да и не могли его здесь построить: кто бы стал монтировать в этой глуши антигравы? Вот в Сити – другое дело… У тамошних даже страха высоты нет. Хотя тут он тоже мало у кого есть. Только у южан, где горы, да у обитателей островов с Морской Стороны.
Улицы были почти пустынны. Жители Еланца разбрелись либо по домам, либо по барам. Бурлила только Сеть, но кто бы смог это заметить? Да и большинство людей общались с Сетью бездумно, не понимая в ней ничего. Сеть заменила телефон, телевидение, видеосвязь, эхомейл и нетмейл, библиотеки, записные книжки – Сеть стала всем сразу. Неотъемлемым спутником человека, незримым, как микроорганизм, и столь же загадочным, но тем не менее исправно заменяющим глаза, уши и память. Только фанатики понимали Сеть и могли что-нибудь в ней изменить, причем это было дано далеко не каждому. Хакерами вообще становились единицы, ибо это скорее стиль жизни, чем сумма знаний. Но без знаний и чувства единения с Сетью хакером никто бы не сумел стать.
Двое брели по широкой дасфальтовой дороге, под ногами сочились мягким свечением штрихи фосфоресцирующей разметки. Поскрипывали полимерные подошвы, сокращаясь под весом людей и их поклажи, и только слабый отзвук сверлящего рэп-н-ролла доносился откуда-то из центра, где увеселительных заведений было больше. Высокие, метров двух с половиной, деревья тянулись с обеих сторон, отгораживая тротуары от шоссейки. Центр близился. Жмур кожей чувствовал биение Сети вокруг. Очень хотелось прямо здесь развернуть клаву и вклиниться в этот бередящий душу информационный поток.
Дом Злыдня стоял совсем рядом с центральной улицей. Приземистое одноэтажное (а какое же еще в Еланце-то?) здание, похожее на развалившегося у реки бегемота, такое же округлое и маслянисто поблескивающее. Тут же, конечно, бассейн: в двух шагах. Чтоб за порог – и в пахнущую морским гелем воду. Вполне в стиле Злыдня. Небось и кресло-шезлонг у бортика, и