Первое время Галя пребывала на седьмом небе оттого, что у нее есть отдельная квартира, куда никого не могут подселить, вся в Галином распоряжении – поди плохо! Пусть на окраине Москвы, далеко от Петровки, а все-таки отдельная, своя, не общежитие: живи – не хочу! Первые дни после новоселья Галя праздновала. То и дело бегала на кухню, а приходя вечером с работы, по часу сидела в ванне. Но прошло некоторое время, и Галя встретилась лицом к лицу с реальностью: квартира, если смотреть на нее трезвым взглядом, выглядела не слишком хорошо. То есть чтобы жить в одиночестве, она достаточно хороша, а вот гостей позвать уже стыдно. Черный вспученный паркет и пузыристый линолеум, перекореженный протечкой сверху потолок, лишенные обоев стены, ворчащая и плюющаяся сантехника… Безусловно, с этим надо было что-то делать. Старший лейтенант Романова приглашала не одну бригаду мастеров-ремонтников, но все они, составив предварительную смету, приходили к выводу, что меньше, чем тремя тысячами долларов, здесь не обойтись. При зарплате в сто долларов необходимость затрат на одежду и еду отодвигала ремонт в неоглядные дали. Значительно выручала Галю мама, из Ростова-на-Дону привозящая любимой доченьке сумищи с консервированными овощами и фруктами, чтоб дитя не голодало, но, к сожалению, среди продуктов повседневного спроса есть множество таких, что не законсервируешь. Лично ей, Гале, консервы без хлеба есть противно… Мама смотрела на быт любимой доченьки скорбными глазами и постепенно начинала всхлипывать и уговаривать Галю вернуться домой, где нет таких страшенных морозов, где у нее будет все, что пожелает, где мама ее как следует откормит, а то она уж стала такая худющая, что жуть взглянуть. Доводы, что доченька любит свою работу и хотя бы поэтому счастлива, что в ее годы быть старшим лейтенантом и иметь квартиру в Москве – крупное достижение, на маму не действовали. От этих причитаний Галино хорошее настроение сразу становилось плохим, а если настроение и до этого было плохим, то становилось просто омерзительным. Поэтому, несмотря на консервы, Галя не слишком любила, когда к ней приезжала мама.
Вот и вчера, когда мама позвонила, чтобы предупредить о своем очередном визите недельки через две, дело кончилось рыданиями и настроение Гали упало до отрицательных величин. «А может, и вправду? – пришла тогда невеселая мысль. – Может, мое настоящее место в Ростове-на-Дону, а то, что меня так ценит милицейское начальство в Москве, ничего не значит? Где родился, гласит пословица, там и сгодился. Ира, соседка, вот тоже какая амбициозная была: хотела покорить столицу, выскочить замуж за сына богатеньких родителей, но и она сдалась. Может, и мне предстоит то же самое? Тогда уж лучше не тратить силы и возвращаться поскорей. По крайней мере, мама успокоится. Ей нельзя волноваться: в последние годы она все жалуется на сердце…»
Галя знала, что несправедлива, что в Москве ее любят, ценят и продвигают по служебной линии, что Вячеслав Иванович Грязнов – чуткий человек, не раз помогавший старшему лейтенанту Романовой,