Максим захлопнул дверцу такси. Машина тронулась и, развернувшись, покатила прочь со двора. Проводив ее взглядом, Максим достал из кармана сигареты и закурил. Захлопнув крышечку зажигалки, он вдруг втянул ноздрями воздух, затем поднес рукав к носу, понюхал его и поморщился.
«Опять духи, – с отвращением подумал он. – Всюду эти проклятые духи… Лучше бы от меня воняло машинным маслом или бензином».
Домой идти Максиму хотелось. Там та же вонь, только еще гуще и гаже. И кто только придумал эти духи! Но с другой стороны, бог знает, каким дерьмом воняло бы от этих старых кошелок, если бы они не поливали себя «Шанелью».
Максим усмехнулся своим мыслям, задумчиво посмотрел на кончик сигареты, вздохнул и тихо проговорил:
– Что за жизнь… С утра до вечера одни бабы. С друзьями пообщаться некогда.
– Завидую тебе, братан, – услышал он у себя за спиной чей-то негромкий, хрипловатый голос.
Максим вздрогнул и от неожиданности чуть не выронил сигарету. Обернувшись, он увидел перед собой невысокого, коренастого мужчину в темном свитере. В сгущающихся сумерках Максим не смог разглядеть его лица.
– Чего тебе? – резко спросил Максим.
– Мне-то? Да ничего. А тебе?
Максим был на полголовы выше незнакомца и шире его в плечах, поэтому решил не церемониться с прохожим и послать его по известному всем адресу.
– Слушай, мужик, шел бы ты на…
– Ц-ц-ц, – тихо проговорил незнакомец и покачал головой. – Тише, фраерок. Не надо выражаться. У людей открыты окна, а возле окон могут быть дети.
– Да срать я хотел на тебя и на твоих детей, – презрительно проговорил Максим. – Чего ты ко мне прицепился, мудак? Иди куда шел.
– Значит, я мудак? – задумчиво уточнил незнакомец. – Я мудак, да? Ну-ка, повтори, чего сказал.
Максим снова смерил взглядом коренастую, сухопарую фигуру незнакомца. Мужик был явно слабее его, а значит, опасаться было нечего. Однако на всякий случай Максим решил чуть сбавить обороты. Проблемы ему были не нужны.
– Я бы тебе повторил, да вижу, ты и так хорошо запомнил, – сухо сказал он. – Хочешь здесь стоять – стой. А мне пора. Бывай, мужик!
Максим повернулся и пошел к подъезду. Незнакомец за его спиной цыкнул зубами и громко и отчетливо проговорил:
– Задрота припарашная.
Максим встал как вкопанный. Он понял, что незнакомец не просто обозвал его. Незнакомец плюнул ему в спину. Цыкнул сквозь зубы слюной ему на пиджак – на пиджак, который стоил двести баксов. Да хрен с ними, с баксами. Он плюнул в спину ему, Максиму Воронову. Какой-то недомерок с кривой рожей плюнул в него!
Подрагивая от гнева, Максим медленно обернулся.
– Ну, все, мужик, ты покойник, – сухо проговорил он и, угрожающе набычив голову, двинулся на недомерка.
Вопреки ожиданию Максима незнакомец и не подумал отступать. Он ждал приближения Максима спокойно, как ждут, пока проедет машина, чтобы перейти через дорогу. На губах незнакомца поигрывала усмешка. Можно было предположить, что низ