Уже вечерело, теплые апрельские сумерки опускались во двор, на верхних этажах высоток зажигались огни. Фонари во дворе еще не горели.
– Устала? – спросил он с улыбкой, заруливая по малой дорожке к своему подъезду.
– Есть немного… – Настя вдруг потянулась, вскинув руки, и зевнула, и тело ее напряглось до такой степени, что Порубов едва не бросил руль, чтобы схватить ее и сжать до стона, до крика, каким кончались у них не раз внезапные вспышки страсти. – Следи за дорогой, мой генерал, – слегка охладила она его томным, мурлыкающим голосом и, положив обнаженную руку на его плечо, потянулась губами к его щеке.
Поцелуй был быстрым и горячим, словно выстрел, произведенный украдкой от ребенка, который без устали вертелся сзади.
«Я – ревнивый дурак», – сказал себе Виктор Альбертович и облегченно вздохнул.
Но в следующий момент в нем снова всколыхнулось раздражение, причем с неожиданной для него самого силой.
На его законном месте, напротив подъезда, какой-то наглец поставил свой серый, невзрачный и словно забрызганный засохшей грязью «жигуленок», хотя дождей не было уже больше недели.
Порубов рывком распахнул дверь. Настя крикнула:
– Витя! Не надо! Давай поставим в другое место! – Уж она-то знала, как может сложиться ситуация, когда Виктор злился.
Но Порубов резко отмахнулся от нее, как от нелепой помехи, захлопнул дверь и решительным шагом направился к «нарушителю», чтобы… А собственно, чтобы что? Наорать на него? Но это если бы хозяин находился в машине, а вообще-то на кого орать? На сторожей, которые издали, из своей будки, могли вполне и не углядеть самозванца в наступающей темноте?
Однако хозяин оказался в машине. И едва Порубов с остро вспыхнувшей досадой хлопнул дверцей своего джипа, как открылась правая дверь серых «Жигулей», и оттуда, согнувшись, выбрался человек в сером плаще, оказавшийся довольно высокого роста. Еще у него была бейсболка, низко надвинутая на самые глаза, и белые кроссовки большого размера.
Об этом позже расскажут мальчишки, ставшие случайными свидетелями. И, кстати, по существу, единственными…
– Эй, вы, послушайте! – грозно закричал Порубов, не сбавляя шага.
– Генерал… –