– Агей? – выпалил он, воровато вглядываясь в лицо худощавого молодого мужика, который, видимо, мало чем походил на привычную ему тусовку.
– Считай, что угадал. А ты… Стакан?
– Ты что! – замахал тот руками. – «Стакан»… Стакан велел тебя встретить.
– Тогда чего ж мы здесь говно нюхаем? Веди к нему, коли встретить велел.
– А ты точно Агей?
– Чего ж мне, справку из ЖЭКа, что ли, показать?
Длинный дернулся всем своим измочаленным телом, что, видимо, означало приступ смеха, и шагнул к подъезду, на котором еще держались на петлях изуродованные двери.
– Топай за мной.
Поднявшись через люк на чердачное пространство, которое, казалось, жило своей собственной, независимой от всего остального дома жизнью, он приказал Агееву «подождать малек» и скрылся за дощатой перегородкой, из-за которой слышались порой возбужденные голоса. Впрочем, жизнь протекала не только в дальнем конце этого чердака, но и по всему чердачному пространству.
– О боже!.. – пробормотал Агеев и, привалившись спиной к теплому деревянному стояку, прислушался к неторопливому разговору совсем еще сопливого паренька с девчушкой, которые, судя по всему, совсем недавно обосновались на этом чердаке и, как видно, приглянулись друг дружке. Не обращая внимания на незнакомого мужика, которого привел Длинный, как окрестил своего провожатого Агеев, они лежали на замызганном тюфяке и как-то очень по-детски обсуждали свои проблемы.
– Я-то с марфы[6] сразу начал, – как-то очень уж обыденно, словно говорил о ком-то постороннем, произнес паренек. – Корешки брательника посадили, когда из Чечни вернулись, ну и пошло-поехало. У них этой дряни навалом было.
– Давно? – послышался бесцветно-ленивый женский голосок.
– Два года марфы и два винта.[7] Так что стаж приличный.
– Ага, – уважительно протянула девчонка, – приличный. У меня меньше, да и то нерегулярно.
– В школе первый раз кольнулась?
– Не, летом на даче. У нас там компашка толковая, вот и вмазали меня. Лежу на травке на бережке и говорю: в кайф, ребята! В общем, целую неделю мы с ними завивали, а через неделю, когда меня родители нашли… В общем, совершенный скелет, обтянутый кожей. А когда по поселку шла, то ощущение было такое, будто на тебя все смотрят.
– Нет, ты неправа, – неожиданно возразил ей парнишка. – Это чисто винтовая подсадка,[8] я знаю. Глядишь в зеркало – и тебе действительно кажется, что ты скелет, обтянутый кожей. Да и на улице такое ощущение, что на тебя все глазеют. А на самом-то деле никто ничего не видит. Отвинченного может распознать только тот, кто сам шмыгался этим делом. Мои роди