− О, милый мой! – Одели проснулась и села в постели.
Утро было хмурым, похоже, что скоро пойдет дождь. Погода никогда не влияла на настроение Одели, а дождь ей даже нравился.
Она приехала в детский приемник. Ее проводили в кабинет заведующего. Это был небольшой кабинет, с окнами, выходившими куда-то на крышу. Справа стоял стол с аккуратно сложенной стопкой бумаг. У стены напротив большой шкаф с ячейками, в которых, вероятно, хранились документы. Заведующий был молодым, худощавым человеком. У него были большие внимательные глаза. От него исходило что-то доброе.
− Я хотела узнать о мальчике, которого привезла вчера. Как он?
− Он в порядке. Ребенок попал в другую среду и ему нужно время, чтобы адаптироваться. Мы также пытаемся найти его родителей.
− Вы сказали адаптироваться?
− Он перенес стрессовое переживание – отлучение от матери. Для ребенка подсознательно, инстинктивно это равносильно смерти, т.к. он не может выжить без матери в природе.
−Значит, если его окружать заботой и любовью, со временем он почувствует себя счастливым и защищенным?
− Не все так просто. К сожалению, люди, пережившие такой стресс в раннем детстве, возвращаются к первоначальным ощущениям, когда испытывают стресс даже будучи взрослыми, и многие подвержены хроническим депрессиям.
− Но если его любить, у него выработаются другие восприятие жизни – возразила Одели.
− Существует некая последовательность. То, что закладывается в раннем детстве остается на всю жизнь.
− И никак нельзя повлиять на раннее формирование? Гипнозом, например?
− Внушением можно «сгладить» память о трагедии, но подсознание очень тонкая штука. Вы же не можете проникнуть в подсознание ребенка в прошлом периоде и создать иллюзию благоприятных условий, влияющих позитивно на раннее развитие.
Одели задумалась о своей способности проникать в прошлое и видеть то, что уже материализовалось. Но как вернуться именно в тот момент, когда это еще материализуется и скорректировать переживание − заменить ощущение трагедии