– Здравствуйте, миссис Мириголд, – заботливо сказал я.
Она обернулась, поставила таз на землю, вынула изо рта прищепки и улыбчиво ответила тем же.
– Сегодня вы прекрасны, как Химера! – сказал я с интонацией поэта, а потом усмехнулся в душе.
– Химера? – удивилась она. – А кто это?
– Неважно, – ответил я, снова ухмыльнулся и добавил: – Главное, что вы прекрасны!
– Вы тоже, – смущенно сказала она. – Пижама вам очень идет!
Она засияла в улыбке, щеки зардели. Странная она. Приехала сюда несколько лет назад. Ничего не знает, даже писать не умеет. Пару раз прибегала с просьбой начеркать письмо для мужа. Говорила, что тот на войне уже пять лет. Вот только мне интересно, от кого детишки берутся, ведь двое точно не доросли до пяти, да и грудничок из дома часто воет.
– Сколько можно? – спросила Хамлоу и шагнула ко мне так близко, что я учуял запах жареных бобов. Наверное, ими она и завтракала.
– Что можно? – спросил я и отступил.
– Когда ты женишься на Сьюзен?
– Это так важно, миссис Хамлоу? Я придерживаюсь свободы в жизни и не хочу никого обременять собой. Если ее это не устраивает, то готов выпустить со всеми вещами. Согласны?
– Нет! – обидчиво ответила Хамлоу.
– Так что вы переживаете? Она живет у меня, я не запрещаю вам с ней видеться. Или у вас на меня взгляды?
– Побойся Бога! – взвыла она так, что соседские дети услышали.
– Значит взгляды на дом? – прищурившись, спросил я.
– Неужели ты меня считаешь настоль корыстной? Неужели тебе, Теодор, не жаль бедную девочку? Ты забыл, что с нами сделал мистер Нейлз…
– Не нужно о нем! – оборвал я.
– Так почему не хочешь взять ее в жены?
– А почему вы так настойчиво этого добиваетесь?
– Сожительствуют только блуды! – сердито говорила она. – Вам нужно по-людски, как Бог велел…
– Вот и пусть бог вас в жены берет, а меня не смейте трогать! – отчесал я, а потом пробурчал под нос: – Что ни день, то старая песня.
– Грешный ты человек, Теодор! Не веруешь в Бога нашего, в создателя нашего и спасителя. Как же тяжело тебе живется с таким-то бременем грешника, непослушника Господнего.
– Нормально живется, – отвернувшись, сказал я. – Вам, погляжу, тяжко дается жизнь, что верите в чепуху!
– Как ты такое сказать посмел? – проскрипела она.
– Где был ваш бог во время чумы, войн, голода, цунами и землетрясений? Где он был? Или ваш бог убийца?
– Значит, люди заслужили того! – бездушно сказала она.
– Опомнитесь, миссис Хамлоу! – сказал я с желанием постучать по ее голове. – Вы верьте! Никто вам этого не запрещает, но не нужно навязывать свою веру мне.
– А ты совсем безвер, я погляжу, – рассердилась она.
– Почему же?..
– По