– Тогда с тебя двадцать евро, – дружелюбно сообщил он мне, – Я же на тебя время потратил, водил, гулял, а ты не захотела есть.
– Двадцать евро за что?!
– За мои услуги, – улыбнулся он золотым зубом.
– Отвяжись, – сказала я строго, хотя и с сомнением, ибо на улице не было никого, что делать – сиеста.
Мне было неуютно и даже страшно. Но при торге он легко согласился на два евро, с тем и оставил меня, вернувшись к крепости, чтобы разыскать там очередных простаков из русскоговорящих праздношатающихся туристов. Мне хочется верить, что эти добрые греки вовсе и не греки, а так – проходимцы. И все они появились Бог знает откуда, чтобы выдать себя за греков, тем более, что туристов хватит на каждого мошенника. Но надо сказать, что они промышляют своим мелким бизнесом только в городах, где и так много негодяев, сбежавших сюда из Албании или еще откуда. И потому в городе лучше держать ухо востро, благо, больших городов в Греции не так и много. А туристам, забредшим на осмотр крепости или акрополя, надо быть осмотрительным – и не заговаривать с незнакомцами, решившими им помочь. Русские в магазинах немного хитрят, впрочем, как и греки. Две ловкие тетки в магазинчике Спарты предложили нам на чистом русском купить настоящую фету экологической фермы и оливки «от дедушки мужа», а не те, что стоят на прилавке. Цена была чуть выше, мы махнули рукой и согласились. Но тут у них совершенно неожиданно сломалась касса. И рассчитаться можно было только наличными. Наверное, здесь какая-то хитрость, но фета оказалась недурна.
Не знаю, как я осталась жива, осмотрев все, что можно увидеть в Афинах. Зачем об этом писать, когда все это сто раз описано. Я не первый и не последний очарованный странник, прибывший сюда «Чтоб мрамор сахарный толочь, Влезает белкой на Акрополь»…
Но все осмысление было далеко впереди, а пока… Пока мне хотелось только упасть на кровать в отеле на пешеходной улице Зенона, где нам на эту ночь предоставили очень дешевый номер с окнами во двор, а не на веселую улицу.
Утром самолет из аэропорта Венизелоса увез меня в Москву. Где только что Ельцин вышел на второй тур в выборах. И все было хорошо. Только в Москве я никак не могла справиться с вкусовыми ощущениями – помидоры, персики и виноград были совершенной дрянью, которую и проглотить нельзя, невозможно, никак не получается.
Самое трудное по возвращении из прекрасной Эллады – привыкнуть к вкусу невкусной обычной еды, принять ее, забыть аромат и сладость той жизни. Этого не будет целый год или не будет никогда. Но я знала, что вернусь в Грецию. Потому что влюбилась. Навсегда.
Родос мамы Насти.
Прошло много-много лет, я рискнула поехать в Грецию вновь. Но не хотелось туда, где было так хорошо. Не хотелось рушить сладкие воспоминания. И тогда было решено, что это будет другое путешествие, все сотканное из средневековья, рыцарей, паладинов и их прекрасных дам. И это Родос, откуда были изгнаны госпитальеры, ставшие затем мальтийским орденом