И, как выяснилось, были совершенно правы – после слов «где уж вам, иностранцу…» учёный недовольно скривился.
– Я, конечно, впервые в России и, тем более, в Москве. Но, смею вас заверить, я кое-что понимаю в реликвиях печатного дела к каковым, безусловно, относятся все творения Пфистера.
Д'Эрваль постарался изобразить на физиономии прилив энтузиазма, хотя и рассчитывал именно на такой результат. Собирая сведения о своём учёном визави, лейтенант выяснил, что тот был большим ценителем старинных изданий – и, конечно, не мог не заглотить такую наживку.
– Может, я и не имею сведений об упомянутом вами книжном собрании, – продолжал меж тем Опиньяк, – но, поверьте, уж справки-то навести сумею.
И посмотрел на лейтенанта с осуждением – мол, кто вы такой, чтобы сомневаться в моих способностях? Д'Эрваль немедленно состроил виноватую мину.
Учёный смилостивился и извлёк из-за обшлага маленький блокнот и свинцовый карандаш.
– Вы ведь служите в Пятом гусарском, юноша? Напомните ваше имя и звание – это чтобы я знал, кого спросить, когда получу интересующие вас сведения.
– Да, я из Пятого. – ответил лейтенант. – Но искать меня лучше при штабе маршала Нея, я перехожу туда адъютантом.
Это была чистая правда. Передав пакет адресату, собрался уезжать из Кремля, и у коновязи, где оставил своего ганноверского жеребца, встретил старинного приятеля, драгунского лейтенанта, состоящего при штабе Нея. Они разговорились, и драгун между делом упомянул, что у них после недавнего сражения при штабе большая убыль в адъютантах. Многие погибли или получили ранения, когда маршал отправлял их с донесениями или поручениями в первые линии войск. Услыхав об этом, Д'Эрваль попросил рекомендовать его маршалу. То, ради чего он забрался сюда, на край света, требовало куда большей степени свободы, чем та, которой обыкновенно располагает армейский офицер невысокого ранга. Адъютант маршала – дело другое, особенно когда армия стоит в захваченном большом городе. Всегда можно изобрести подходящий повод, чтобы отлучиться на часок-другой по собственным делам.
А их в ближайшее время предстоит немало, и далеко не обо всех следует знать как его непосредственному начальству, так и сутулому учёному умнику с сальными волосами и очках в проволочной оправе.
Великая Армия, заняв Москву, оказалась в затруднительном положении – подобно обезьяне, что пытается достать зажатый в лапе орех из слишком узкого горлышка кувшина. Необходимых запасов фуража и провианта в городе не было, а расчёт на то, что крестьяне подмосковных губерний повезут в город провиант для торговли, рассеялись, словно утренний туман. Вместо этого как грибы после дождя стали плодиться