Забрав газетный конверт с книгой о моем внутреннем ребенке, я с благодарностью попрощался с господином Брайтнером. Я чувствовал себя более сильным и лучше подготовленным к тому, чтобы вместе с моим внутренним ребенком решать, уменьшать или предотвращать многие из старых проблем и все мои новые проблемы в будущем.
А через три дня моего внутреннего ребенка и меня столкнули в холодную воду реальности.
Было утро понедельника, пять часов сорок одна минута. Я спал в своей кровати, когда мобильник бесцеремонно вырвал меня из фазы быстрого сна. На дисплее высветилось «Саша». Когда-то Саша работал водителем у Драгана. Родился он в Болгарии. На родине он изучал технологию защиты окружающей среды и приехал в Германию в возрасте двадцати трех лет, полный надежд. Вероятно, ему проще было, не предъявляя вообще никаких документов, добиться, чтобы его признали несовершеннолетним, чем, предъявив их, подтвердить свой диплом инженера по технологии защиты окружающей среды. Так что Саша трудился никак не инженером, а работал водителем мафиозного босса и между делом, чтобы не отупеть окончательно, а также потому, что в Германии не признавался даже его аттестат зрелости, получил среднее педагогическое образование.
Саша был единственным человеком, который что-то подозревал о смерти Драгана и знал о Борисе в подвале. Причем полгода назад, после исчезновения Драгана, он помог мне справиться как с нападками со стороны драгановского клана, так и с угрозами Бориса. В результате Саша с моей подачи стал руководить детским садом, который я от имени Драгана мафиозными методами «взял на себя». Ради моей дочери. Так за короткое время Саша превратился из правой руки Драгана в моего друга. Вместе мы учинили довольно много насилия и вместе же отреклись от него.
Саша не только работал в том же доме, что и я. Он жил там. Над детским садом. Весь день напролет он, исполненный любви и с невероятным энтузиазмом, заботился о нуждах детей в детском саду. Необходимую для этого энергию он черпал в ежедневных занятиях спортом. Каждый день еще до работы, в несусветную рань, он пробегал трусцой десять километров. Саша был ранней пташкой. Но его звонок в полшестого утра, еще до пробежки, не был хорошим знаком. Я едва успел поздороваться спросонья, как Саша уже все выложил:
– Он сбежал.
Всего лишь два слова. Но этих двух слов было достаточно, чтобы ледяная волна паники охватила меня, поднявшись по позвоночнику от почек до затылка. Мой великий страх будущего обратился в панику в настоящем.
«Он сбежал» могло означать только одно: Борис исчез из