– Отмычку, – кивнул Ёжик, – поня-ятненько. А то, я помню, кто-то говорил, что не разбирается в воровских делах.
– Нет, ну это уже ни в какие рамки!..
Лось снова завалился на диван, сжав голову копытами. Свинья тем временем ушла на кухню, где у неё готовился ужин.
– Странно все это. – пробормотал Ёжик. – Очень странно…
– Действительно, странно. – шепнул Уж. – Об этом я и пытался вам сказать.
– О чем?! – спросил Заяц.
– Давай, Ужинский, говори, не стесняйся. – сказал Крокотун.
– Это как-то связано с преступлением? – спросил Ёжик.
Крокотун усмехнулся:
– Скорее с проклятием.
– Проклятие?! – встрепенулся Заяц.
– Проклятие – это то, что происходит тут последнее время, но только одним словом.
Лось сказал:
– У меня, заранее прошу извинить, тоже есть слово, чтобы выразить, что тут происходит. Дурдом!
– Ну так что у тебя? – обратился Ёжик к Ужу. – Опять какая-то чушь?
– Чего вы все ко мне пристали?! – прошипел Уж. – Зачем я пришел? Чтобы на меня орали тут всякие? – он зыркнул в сторону кухни. – Разбирайтесь сами со своими монетами. Мне лично на эти монеты начхать! Вот так.
На словах «монеты» и «начхать» из кухни вышла Свинья. Но всё обошлось. На Ужа она даже не взглянула: скорее всего, опасное словосочетание пролетело мимо её ушей.
Белка облегченно вздохнула.
И именно в этот момент они почему-то решили все разом умолкнуть, так что её вздох прозвучал на всю комнату.
Увидав столько вылупленных на неё глаз, Белка вжала голову в плечи, цепляясь когтями за изнанку покрывала, в котором она сидела закутанная.
– А… ну… – заговорила она, – я просто подумала… хорошо мы тут сидим. Дружно… почаще надо так собираться…
– Да, да! – сказал Заяц. – Именно почаще! Ежик, когда поймаешь преступника, скажи ему, чтоб он еще кого-нибудь огра… Слышьте! – хлопнул он в ладоши. – Идея пришла! А вдруг это шутка?! Ну с монетами! Шутка! Поняли?! Вроде бы смешно… никто не думал, что эти монеты исчезнут… А они раз, и исчезли!
– Это не смешно! – Свинья грозно посмотрела на Зайца. – Я ночь не спала!.. Какой изверг мог подумать, что это кому-то покажется смешным… Ты что ли?!
– Не я! Преступник!
– А кто преступник? Кто?!
– Свинья, мы этого не знаем… – покачал головой Крокотун.
Он сидел на краю стола, сложив крылья, и смотрел, как горят поленья в печи. Одно из них вдруг с треском раскололось, и на пол посыпались искры.
– Что-то мы всё о монетах, да о преступниках? – сказал Лось. – Будто свет на них сошелся… Голова идёт кругом, честное слово! Неужели мы не можем побеседовать о каких-то более… приземленных… как бы выразиться… понятных вещах?
– О печеньках что ли?!
– Заяц, не качайся на стуле, – сказала Свинья, – он и так сломан!
– Ну… Крокотун? – почти умоляюще протянул Лось.
Крокотун