А теперь героиней блокбастера Валенсия чувствовала сама себя. Да, всё получается, всё ей дается легко, даже покорение будущих Нобелевских лауреатов и экспроприация их новейших открытий – просто piece of cake, проще простого! Буквально через несколько минут она в обмен на свой маленький жесткий диск получит десять тысяч долларов и новый заказ. Конечно, все четыре терабайта Марка можно было отправить заказчику через «облако», но ведь обратно через «облако» наличные не получишь.
И пусть ее добыча стоит куда больше десяти «гранов», но истинную цену этой добычи знает только один человек, который из Парижского модельного агентства «Camilla» отправит эти терабайты в Москву. При этом полный гонорар Валенсии составляет двадцать тысяч баксов, но десять из них пойдет на погашение ее долга перед хозяином «Камиллы». А для Валенсии и десять тысяч – огромные деньги! И потому – лобок вперед, как Высший Орден Женского Могущества, и пусть встречный ветерок парусит роскошные распущенные волосы и тонкую маечку на высокой груди. За развернутыми плечами модный кожаный рюкзачок с книгами и небольшим, но бесценным жестким диском, сильные загорелые ноги в небрежно укороченных шортиках и нарочито дешевых спортивных тапочках уверенно попирают землю. Слева зеленое поле кампуса со знаменитой Кливлендской башней магистерского колледжа и будущие студенты на траве в тени развесистых лип и кизила, а справа череда маленьких магазинчиков с уличными стендами – книги, сувениры, спортивная обувь. И возле стенда спортивной обуви стоит – кто бы вы думали? – профессор Синди Кролл – крупная, рыжая, тридцатишестилетняя еврейка, заведующая кафедрой социологии экономического факультета Принстонского университета. На ее груди в рюкзачке-«кенгуру» висит пятимесячный малыш лицом вперед и, как настоящий индиго-экстраверт, вдумчивыми глазами регистрирует все вокруг. Если учесть, что это ее четвертый ребенок, то понятно, что профессор Кролл тоже не признает презервативы и не принимает противозачаточные.
– Привет, Валенсия, – сказала профессорша, держа в руках снятый со стенда «Nike» самого большого, тридцать девятого, наверное, размера. – Я получила твой реферат, но еще не читала. – Тут она вынула ребенка из рюкзачка и протянула Валенсии. – Подержи. Я хочу примерить этот «Nike», ноги после родов отекают…
Валенсия осторожно взяла малыша. Он оказался довольно тяжелым, но пах замечательно – парным молоком и еще чем-то удивительно теплым. При этом кроха в упор уставился на Валенсию и с короткого расстояния подробнейшим образом стал рассматривать ее брови, глаза, нос. Валенсия, конечно, тут же улыбнулась ему и сказала: «Привет!», но он лишь перевел свой изучающий взгляд на ее губы.
Между